Сотник. Кузнечик. Евгений Красницкий

звонкий смех молотка. Проход вдоль лезвия с одной стороны – осмотр, проход по другой – и опять осмотр. Со стороны казалось, что молоток живёт сам, своей жизнью, а мастер всего лишь придерживает его… и, действительно, не мешает инструменту работать.

      Ещё один проход, и Кузнечик, прищурившись, придирчивым глазом изучил лезвие.

      – Ну вот, всё вроде бы. Дальше лупить нельзя, трещина побежать может, – мальчишка уложил молоток на место и оглянулся. – А где камни, что мы мокнуть поставили?

      Киприан метнулся к кадушке и выудил оттуда два бруска. Тимофей мельком глянул:

      – Красный давай, серый пусть пока мокнет. И ещё тряпку надо и миску с водой.

      Макар с любопытством следил за работой. Свой клинок он покупал когда-то вместе с бруском для его заточки, и цену за него купец заломил не слабую. За оружием наставник следил, содержал в исправности, протирая масляной тряпочкой от ржавчины и регулярно подтачивая для остроты. Но затачивал лезвие без всяких изысков, держа его в левой руке, а брусок в правой. Веркины ножи он так же затачивал. А тут оказалось, что заточка – целая наука. И первое, что малец сделал, это намочил тряпку, хорошо отжал, постелил её на стол и уже наверх уложил камень, не забыв проверить – устойчиво ли лежит, не елозит ли?

      – До ума довести такой нож у деды почти день уходил, – обратился Тимофей к Юльке, переставляя свечу прямо перед собой. – На завтра я его сделаю, работать будет. Только точить я его стану, чтоб кожу и мышцу рассекать. Больше ничего резать нельзя. Даже если жилы резать начнешь, затупится быстро. Под это другая заточка надобна, да и форму ножу лучше другую дать. Вот теперь смотри.

      Тимка приложил нож к плоской поверхности камня, приставил ноготь к обуху, а затем наклонил лезвие, показывая угол заточки.

      – Этому ножу угол на четверть ногтя выдерживать можно, если меньше, то крошиться начнет. Резать будет очень тонко, но недолго. А если стукнешь, даже об дерево, зазубрины пойдут… – Кузнечик увеличил угол заточки так, чтобы обух ножа расположился примерно на треть ногтя. – Вот так будет резать очень тонко, без нажима, и крошиться не станет, но всё равно его придётся править. Но если резать жилы возле кости, затупится сразу, надо будет перетачивать. Если точить на полногтя, то можно легко и жилы резать, но на мякоти уже жать придётся, а значит, легко лишнего задеть.

      Юлька призадумалась.

      – Острый точи. А под твёрдое свой нож имеется.

      Кузнечик кивнул, приложил нож к плоской поверхности камня, выверил угол, как-то по-особому прижал к камню, и – вж-ж-жик – клинок мягко прошёл по поверхности. Поднял клинок на уровень глаза, поймал блик от свечи, поморщился, примерился, и опять – вжик, но уже чуть иначе подвернув клинок во время движения. Проверил, кивнул и, поймав ритм и движение, начал довольно споро выводить лезвие. Остановился, протер клинок. И опять начал рассматривать его против пламени свечи.

      Макару стало интересно, он присмотрелся. Кузьма, пристроившись за Тимкиным плечом, тоже пытался что-то разглядеть, прищурившись одним