Лунный плен. Екатерина Лоринова

как бывало в далеком детстве, если случалось плакать из-за насмешек соседского мальчишки – сына мельника, после слез наступила пустота. Я проваливалась в сон, и очень далеко, на его изнанке меня окликали Риата и Дилания. Но я не собиралась отзываться. Мне было хорошо здесь – в царстве теплого дыма, кошкой ластившегося к ногам. Не удушающего, а лишь слегка щекочущего ноздри, как запах маминых пирогов. Янтарные блики скользили в полутьме, освещая знакомые и в то же время совершенно иные коридоры дворца, без слуг и стражников – повсюду только дым и приветственные сполохи огня. Так уютно…и безопасно.

      Я пошла вперед, на звук едва уловимого мотивчика:

      Во времена рожденья первых звезд

      Нас колыбель миров в себе качала.

      Как древний змей, кусающий свой хвост,

      Мы – сила без конца и без начала.

      Мы были рождены огнем и тьмой,

      И на стихию не нашлось управы,

      Тогда шкатулка стала нам тюрьмой,

      Заклятий круг – сжимающей оправой.

      К голосам присоединились звуки лютни, навевая память о веселых ярмарках, где мы выступали с балаганчиком. Дым льнул к коленям, согревая и придавая уверенности, и тянулся вперед – так, словно показывал дорогу.

      …Струились антрацитовые сны

      За веком век, как близнецы похожи.

      Мы спали до пророческой весны,

      И ждали Ту, что приручить нас сможет.

      Когда нас вор – иль принц? – освободит,

      Укрывшись нашей Госпожи личиной,

      Разрушится сковавший нас гранит,

      Чтоб стать в Ее руках послушной глиной…

      Коридоры разматывались клубком, а дым сгущался, так что я с трудом различила человека, сидящего у стены. Сердце защемило. Это первый человек, которого я встретила в этом сне. Его поза была расслабленной – одна нога выпрямлена, другая согнута в колене, голова упала на грудь. Тень скрывала лицо, но мужчина казался до боли знакомым.

      – Убить его, Госпожа? – мягко потрескивал огонь, дым клубился вокруг сидящей фигуры.

      – Нет, нет! – пусть это всего лишь странный сон, я не хотела никого убивать.

      – Как пожелаете, Госпожа, – дым слился с тенью за моей спиной, отчего она на мгновение вздыбилась, прежде чем принять привычные очертания.

      К запаху пирогов теперь примешивался какой-то резкий и противный, как от горь-травы. Я не удержалась и чихнула.

      – Очнулась, очнулась! Благослови нас Солнце!

      – Миледи! – воскликнула Дилания.

      Я моргнула. Служанки стояли по левую сторону от постели, а по правую высилась незнакомая жрица в белом балахоне, она и держала в руках сухой пучок горчащей травы.

      – У Вас жар, Ваше Величество, – светловолосая Невеста Солнца, как еще у нас называли храмовых жриц, положила мне на лоб узкую прохладную ладонь, и я враз ощутила озноб и ломоту в теле – будто попала под ливень и простудилась.

      – Мы пришли переодеть Вас к празднику, – подала голос Риата – настолько бледная,