Атрия. Камешки в пустых ладонях. Наташа Ридаль

поспешили к выходу из амфитеатра. Как только они оказались на улице, Фрея, не говоря ни слова, повернула к своему дому.

      – Что это с ней? – удивилась Бланка, глядя вслед удаляющейся подруге. – Дикая лисица укусила?

      – Я, наверное, тоже пойду, – сказал Пий. – Еще увидимся.

      Бланка, Лика и Трис направились к воротам виллы Карра. Они прошли через атриум в Зал Обедов и поднялись на третий этаж, где было всего пять комнат, выходивших на галерею. Министр и его жена имели отдельные покои и общую спальню, которая граничила с комнатой Бланки и Лики. Братья занимали угловую комнату с балконом, откуда открывался вид на площадь Луциана. Внизу по обе стороны атриума пестрели черепичные крыши гостевых покоев.

      – Зря ты так разговаривал с дядей Ароном, – заметила Бланка, с сожалением взглянув на сводного брата. – Он кажется милым, но он не прощает обиды.

      – Не волнуйся, Трис. Вечером я поговорю с дядей. Всё будет хорошо, – пообещала Лика.

      По долгу службы

      Весь остаток дня Лика думала о человеке, которого пытали в подземельях амфитеатра Луциана. Голос Кассия Пода всё еще звучал в ее ушах. Она знала отца Фреи столько, сколько знала саму Фрею, – можно сказать, всю жизнь. И в то же время она совсем его не знала. Пусть тот человек – преступник, но зачем было поступать с ним так жестоко? Зачем заставлять его так мучиться?

      Лика медленно раскачивалась на качели, привязанной веревками к толстой ветке пинии, что росла у самой воды. Старые корни торчали из песка, напоминая извивающихся змей. За спиной девочки раздавались шорохи вечернего сада, а впереди раскинулось бесконечное Восточное Море, которое, как губка, впитало в себя пурпур закатного неба. В вышине уже мерцали первые звезды.

      Северин знал, что найдет племянницу на любимой качели. Их вечерние прогулки стали неотъемлемой частью его визитов в Каррак. Мастер арены не был близок ни с министром, ни с его окружением. Приезжая по долгу службы, свободное время он предпочитал проводить в обществе Лики. Чем старше она становилась, тем сильнее напоминала Северину его покойную сестру Арию – единственного человека, который его понимал.

      Во время прогулок по саду Лика рассказывала дяде о своих друзьях, любимых книгах и скучных «девичьих посиделках» у мачехи. А он предавался воспоминаниям о своем детстве в министерии Эльгарда, о совместных играх с Арией и о несбывшихся мечтах.

      Мастер арены не любил Триса и считал, что мальчишка оказывает на Лику слишком большое влияние. А сегодня гаденыш посмел унизить его в присутствии племянниц. Северин размышлял об этом, приближаясь к старой пинии.

      Лика услышала его шаги и обернулась. Она показалась Северину странно задумчивой. Мастер прислонился спиной к шершавому стволу, девочка перестала раскачиваться. Некоторое время оба молчали, а потом заговорили почти одновременно:

      – Как прошел день?

      – Дядя, не сердись на Триса!

      – Так вот о чем ты думала? – грустно усмехнулся Северин. – Не волнуйся, я не стану мстить мальчишке. Всё