Тонкая математика страсти (сборник). Андрей Курков

это единственная площадь в городе. Вверх по лестнице от твоей гостиницы, – объяснил Вацлав. – Знаешь, там есть пьедестал от какого-то памятника и надпись на нем сбита молотком… так вот сразу за ним и вверх. Минут пять идти…

      Насколько надо быть ленивым человеком, чтобы не изучить этот в общем-то крохотный город!

      Предупредив, что праздник арабской культуры начнется через час, Вацлав захотел пригласить туда еще кого-то из своих друзей. Он ушел, и я опять остался в полном одиночестве на набережной. Но больше в этот день о гимне я не думал. Я смотрел на горизонт и ждал обещанного праздника.

      Площадь Святого Лаврентия я нашел быстро. В ее центре были сложены какие-то картонные коробки. Я подумал, что это декорации для будущего праздника.

      Возле коробок дежурили несколько парней из восточных армий. Они весело переговаривались, улыбались и время от времени озирались по сторонам, проверяя, собирается ли народ на праздник их культуры.

      Прошло еще минут двадцать, прежде чем площадь начала заполняться зрителями и участниками. Подошел и Вацлав в компании с будущим правительством – теми самыми ребятами, остававшимися на вершине предгорья обсуждать светлое будущее. Потом кто-то положил мне руку на плечо. Я обернулся.

      – Привет! – Айвен улыбнулся. – Тоже праздника захотелось?

      – А кому не хочется? – дружелюбно заметил я.

      – У нас скоро свой праздник будет! – твердо заявил Айвен. – И запомни: главная песня праздника – твоя!

      Я кивнул.

      – А с этими ребятами, – Айвен кивнул на арабов, – может быть, придется трудновато. Я уже говорил с ними, но их устраивает только исламская революция с присоединением города к Ирану. Нам с ними явно не по пути.

      – Да, – согласился я. – Мы пойдем другим путем.

      – О! – усмехнулся Айвен. – И ты историю любишь?

      В центр площади в этот момент вышел статный герой и что-то громко сказал, после чего все арабы воздели взгляды к небу и сотворили молитву. Когда молитва завершилась, они стали в некое подобие хоровода вокруг картонных коробок и, запев что-то небыстрое, стали медленно ходить по кругу.

      – Очень похоже на русский хоровод! – сказал Айвен.

      Танцующие остановились и стали двигаться в другую сторону.

      А в это время трое других представителей арабской культуры оказались в середине круга и принялись доставать из коробок какие-то толстые книги, которые тут же опускали себе под ноги.

      В конце концов на булыжнике площади возвысилась метра на полтора гора книжек, обложенная по бокам пустыми картонными коробками. Кто-то из парней вылил на книги что-то из канистры и бросил горящую спичку. Тут же в небо рванулось пламя, охватившее книги. А мужской хоровод стал двигаться быстрее и ритмичнее, и даже послышалось пение.

      Айвен сожалеюще причмокнул языком.

      Я обернулся к нему.

      – У меня на родине за такое количество макулатуры можно получить три загранпаспорта! – сказал он, негромко возмущаясь.

      – Три загранпаспорта?! –