Путешествие на Запад. Том 3. Чэн-энь У

из служительниц пояснила:

      – Я, ваша недостойная служанка, побоялась, что названый брат Танского императора и его ученики привыкли только к постной трапезе, вот и приготовила на всякий случай два вида блюд. Тут государыня усмехнулась и, прильнув щечкой к лицу Танского монаха, игриво спросила:

      – Дорогой мой! А ты предпочитаешь скоромное или постное?

      Танский монах, не задумываясь, ответил:

      – Мы, бедные странствующие монахи, едим только постное, но обета воздержания от вина не давали. Позволь же моим двум ученикам выпить несколько чашечек простого вина.

      Не успел он договорить, как появилась старшая советница и доложила:

      – Прошу вас пожаловать в Восточный зал откушать! Сегодня ночью должен появиться молодой месяц, и это будет самое счастливое время для вашего бракосочетания. Завтра солнце пересечет полуденную линию неба. В этот час мы будем просить названого брата Танского императора и нашего повелителя занять царский трон и возвестить новую счастливую эру своего правления!

      Государыня была счастлива. Она взяла Танского монаха за руки, вместе с ним сошла с колесницы, и они вдвоем проследовали через главные ворота.

      Из башни высокой чудесная музыка льется,

      Звучанье свирелей и флейт далеко раздается,

      Глядит потрясенный народ

      На колесницу златую в узорах блестящих,

      На светоносных драконов, недвижно стоящих

      У настежь раскрытых ворот.

      Сегодня украшены дивно чертоги царицы,

      Из древних курильниц дымок благовонный струится

      Куда ни взгляни,

      Повсюду, в янтарных, порфировых, яшмовых залах,

      Блистая, слепя, словно сотни светил небывалых,

      Сияют огни.

      На ширмах из перьев павлиньих колеблются тени

      От тонких карнизов резных, от лепных украшений,

      От стройных точеных колонн…

      Китая достойны беседки дворца и палаты,

      Любой, кто их видел, замрет, восхищеньем объятый,

      Такой красотой поражен.

      В Восточном зале их встретили музыкой и пением, удивительно нежным и мелодичным. Прелестные девушки стояли двумя рядами. В середине зала был накрыт стол на двух человек с разными яствами. С левой стороны – постное, с правой скоромное. Ниже стояли еще два ряда столиков с закусками.

      Государыня подобрала рукава халата и обнажила пальчики, тонкие, словно точеные. Она поднесла своему гостю нефритовую чашечку с вином, и пир начался.

      К ней подошел Сунь У-кун.

      – Наш учитель и мы, его ученики, едим только постную пищу, – сказал он. – Нельзя ли просить нашего наставника занять место по левую сторону и передвинуть туда же еще три места, чтобы мы могли сесть по обе стороны от учителя. Так будет очень удобно.

      Старшая советница обрадованно сказала:

      – Совершенно верно! Так и сделаем! Ведь наставник и его ученики все равно, что отец с сыновьями, а им не полагается сидеть в один ряд плечом к плечу.

      Служанки быстро переставили места. Государыня