Реваншист. Цвет сакуры – красный. Борис Орлов

и за время пути они узнали от неё все местные новости, вот разве что не запомнили. Впрочем, не так уж им и было интересно узнать, что «Прошка-от у городу сбёг, а за им – Настасья. Дык вить комсомольные – у городу у Питеру пойдут, в завод какой». Но слушали Волковы свою возницу очень внимательно, стараясь запоминать говор и вычленяя из её бесконечных рассказов серьёзные события. Всеволод-младший ещё надеялся, что вдруг это все ошибка, и они в своём родном времени, но увы! Какой уж тут двадцать первый век, когда «колхозу затеяли, да уполномоченны с городу-от приехамши. Трактор обещамши, а у Стёпки Корсунова молотилку забрамши: кулак-от».

      Всеволод-отец тоже старался слушать внимательно, вот только невесёлые мысли то и дело отвлекали его от крайне живого, но несколько сумбурного повествования. Нет, он не сомневался, что они с сыном не пропадут, но всё же, всё же… Он хорошо помнил свои детство и юность, прошедшие в СССР, но хватит ли тех, уже слегка позабывшихся знаний, чтобы легко вписаться в общество двадцать девятого года? А ведь тогда страна – настоящий осаждённый лагерь. Решит какой-нибудь бдительный пионер или комсомолец, что они ведут себя неправильно, непривычно, да и стукнет куда следует. А как бы он ни храбрился перед своим отпрыском, но тесное общение с товарищами из ГПУ, которые примутся задавать неудобные вопросы, в его планы ну никак не входило.

      Поглощённый этими размышлениями, он слушал уже невнимательно, как вдруг что-то резануло его слух. Что-то неправильное, такое, чего вроде как и не должно быть.

      – Прости, красавица, что-то я не расслышал, – он повернулся к девушке. – Повтори, сделай милость: что ты сейчас сказала?

      – Ой, а меня Улей звать, – молодка отчаянно покраснела и приопустила глаза. – Прямо уж так-от и красавица. Это вы в усмешку, да?

      – Ну отчего же? – Волков-старший улыбнулся, насколько мог открыто. – Красавица и есть.

      Вон какая: кровь с молоком! – И не давая девушке уйти от ответа, повторил вопрос: – Ты вот что-то сказала, а я, видишь, задумался да и не расслышал.

      – Ой, да я про примусу-от спросила. Японецкие в лавку привезли, а нам боязко: а ну как дурные?

      – Японские? – вмешался в разговор Волков-младший. – Покупайте, Уля, не нервничайте. Японские товары очень качественные. У них вообще вся техника отличная.

      Тут он перехватил свирепый взгляд отца и замолк, растерянно глядя то на него, то на девушку, которая тоже растерялась, причём настолько, что вожжи из рук выпустила.

      – Ой, чаво вы-от наговорили непонятного. Все-от по-городскому, по-учёному…

      – Вы, Улечка, не обижайтесь на нас. Мой балбес хотел вам сказать, что японские примусы очень хорошие. Надёжные и сделаны с умом. Если купите – не ошибётесь.

      Ульяна захихикала, обожгла Всеволода-младшего призывно-зовущим взглядом и опять принялась за свой бесконечный рассказ обо всех местных новостях. Только теперь она расписывала всяческие танцы, вечорки, посиделки и праздники, которые случаются у них в деревне. При этом она ухитрилась