Темнота в солнечный день. Александр Бушков

минет в вестибюле. Срочно посмотреть в словаре, что такое «вестибюль».

      Вот тут уже жизнерадостно захохотали в три глотки. Потом Батуала сказал с некоторой печалью:

      – Хорошо это у Вовочки там в анекдоте. Биксы сами предлагают. А тут дюжине предложишь – хорошо, если одна согласится…

      Доцент с Сенькой с большим пониманием покивали. Минет был, в общем, относительной новинкой, залетевшей с растленного Запада, и далеко не всякую девочку на него можно было уговорить. Даже отъявленные лядёшки сплошь и рядом держали фасон.

      – Надо бы Лорку как-нибудь сфаловать[8], – сказал Доцент. – Второй год пользуем, пора бы ей образование повышать…

      – А откажется? – лениво спросил Батуала. – Не личико же ей бить.

      – Наше дело предложить, ее дело отказаться.

      – Тоже верно… Фотки подсунем, их навалом. Будет наглядная агитация.

      – Не голова у тебя, Батуала, а Дом Советов.

      – Малёха есть, – согласился Батуала.

      Речь, понятное дело, шла о тех мутных от многократного переснимания фотках, которыми торговали в поездах и на вокзалах глухонемые – впрочем, как давным-давно проверено, никакие не глухонемые в большинстве своем. Каковые их жизненные наблюдения Карпухин давно подтвердил, а Карпуха врать не будет.

      – Журнальчик зря сплавили, – сказал Сенька.

      – Да ну, сто раз зырили, глазами фотки протерли…

      Вот с журналом было интереснее. Это уже не мутные черно-белые фотки, а самый настоящий толстый журнал с цветными снимками и непонятным названием «Playboy». Журнал к ним попал от Хана, он же – Серега Саражасков. Хан, даром что сагаец, ухитрился поступить в ленинградскую мореходку и второй год ходил на сухогрузе в зарубежные рейсы, главным образом в Юго-Восточную Азию. Ухитрился, хорошо заховавши, провезти то ли из Гонконга, то ли из Сингапура полдюжины этих самых «Плейбоев», имевших на районе успех почище, чем Ален Делон во французском кино.

      – Порнофильм бы посмотреть, – мечтательно сказал Батуала. – Хану хорошо, насмотрелся. А тут слушай пересказы с пересказов… Может, при коммунизме казать начнут?

      – Ты сначала доживи до коммунизма, – сказал Доцент. – Я вот лично насчет себя не уверен. Потому что коммунизм, партия учит, не за горами, а мы как раз за горами. За Уральскими…

      – Уж это точно, – поддакнул Сенька. – Если и доживем до коммунизма, то седыми старичками, и похеру нам будут и порнофильмы, и лядёшки. Агрегат на полшестого повиснет.

      – Не ссы в трусы, – хмыкнул Доцент. – Авось придумают лекарство, чтобы стоял до ста лет.

      – Ты еще скажи, что столетним будут молодые биксы давать, – фыркнул Сенька. – Бабушек пежить придется, а кому оно надо?

      Митя наставительно сказал голосом диктора программы «Время»:

      – Советская наука творит чудеса.

      – Мудеса она творит, а не чудеса, – отмахнулся Сенька.

      – Ну, не скажи, придумали ж кассетные магнитофоны. А мы с вами еще

8

Фаловать – уговаривать.