Танцы на снегу. Геном. Калеки. Сергей Лукьяненко

дорожки к дому. Рядом тянулся обсаженный кустами бетонированный выезд из гаража. Один куст был слегка помят и совсем без снега – задели машиной.

      Я и сам не знал, зачем хочу увидеть Роси и что собираюсь ему сказать. Но ничего не говорить было совсем неправильно.

      Потому что любые ошибки надо прощать. Может быть, нельзя прощать, лишь если случается непоправимое. Если бы я утонул… или Лион, бросившийся меня спасать.

      Я должен прощать. Ведь фаги простили мою ошибку.

      Я вышел к дому – и остановился. Потому что увидел Роси и его отца.

      Они счищали снег перед домом большими ярко-оранжевыми лопатами. Ну, перед этим счищали, а сейчас дурачились, кидая снег друг в друга. Роси, пыхтя, махал лопатой, как экскаватор ковшом, засыпая отца снежной пылью. Вильям, точно так же покряхтывая и негромко хохоча, уворачивался, временами кидая снегом в Роси. Когда Роси совсем уж разошелся и даже перестал смотреть, куда бросает снег, Вильям зашел к нему сбоку, подхватил под мышки и опустил головой в сугроб. Роси, хохоча, выбрался наружу, закричал:

      – Нечестно!

      Я тихонько отступил на шаг.

      – Один – ноль, – бодро произнес Вильям.

      Оказывается, он не только выпивоха, болтающийся день и ночь по всяким спектаклям и литературным салонам. Оказывается, он хороший.

      Роси с воплем бросился на отца, повалил в снег – мне показалось, что Вильям специально поддался, и стал нагребать на него снег, спрашивая:

      – Сдаешься? А, сдаешься?

      Я отступил еще дальше.

      А чего я хотел? Чтобы Роси сидел запершись в комнате и переживал, какой он плохой? Или чтобы родители перестали с ним разговаривать, оставили без сладкого и не пускали гулять? Неужели я этого хотел? Прийти и сказать: «Все нормально, я вовсе не обижаюсь, всякое бывает…»

      Нет.

      Или все-таки именно этого?

      – Сдаюсь, – объявил Вильям. Приподнял голову – и замер, увидев меня. Я застыл. Теперь уходить было глупо. Через мгновение Вильям отвел глаза и как ни в чем не бывало сказал Роси: – Кстати, ты обещал помочь маме.

      – Ну… – Роси поднялся, потирая покрасневшие ладони. – Мы еще не убрали все…

      – Роси. – Вильям встал, отряхнул сына от снега. – Ты обещал, это первое. И уже замерз… это второе. Я сам уберу остальное.

      Больше Роси не спорил. С неохотой пошел к дому – так и не оглянувшись и не заметив меня.

      Я стоял и ждал.

      Вильям подошел ко мне:

      – Доброе утро, Тиккирей.

      – Добрый день, Вильям, – ответил я.

      Вильям кивнул, задумчиво потирая щеку:

      – Да… разумеется – день… Я пока отослал Роси. Ты не против?

      Я пожал плечами.

      – Пойдем. – Он опустил мне на плечо тяжелую крепкую руку.

      Мы дошли до маленькой беседки в саду. Сели. Скамейки в беседке были теплыми, сидеть было приятно.

      – Очень неприятно… очень неприятно все вышло… – Вильям покачал головой. Задумчиво извлек из кармана портсигар, достал тонкую сигариллу, раскурил. – Знаешь, Тиккирей, я был уверен, что