.

за ночь будет не слишком отличаться от обычного. Главное, не забывать их снимать, потому что магниты хорошо видны.

      – Как можно это не заметить, когда всё на виду. – Скоков встал со стула, подошел к стене, чтобы поправить ветку традесканции, которая слетела с деревянной планки, когда голубь задел ее крылом. – Святая голубка! – прошептал он. – Я занимался многими не вполне законными вещами, и в некоторых случаях совсем незаконными… Но чтобы такое…

      – У тебя есть сомнения? Говори сразу, возможно, я что-то не учел.

      Скоков повернулся и в упор посмотрел на учителя.

      – Получается, мы теперь напарники? Я не напрашиваюсь, конечно, если вы…

      Ларин показал на дворника, сметающего брошенные окурки в аккуратную кучку, чтобы потом замести ее в жестяной совок с длинной ручкой, оканчивающейся круглой загогулиной.

      – Видишь ли… Я хотел сделать все один, но подумал, что не справлюсь. Это ведь не улицу мести. Мне нужно поддерживать днем хотя бы видимость того, что я продолжаю заниматься репетиторством, мне придется продолжать вести уроки, проверять ваши долбаные тетради, ходить с вами на линейки, участвовать в школьных собраниях и все такое, понимаешь меня?

      Скоков кивнул. «Он и половины не знает», – подумал Ларин.

      – И я могу просто не справиться, не потянуть. В результате весь проект накроется. Этого не должно случиться никоим образом.

      – Почему? Это так для вас важно?

      Ларин вспомнил особняк Виктора и его новенький джип. Всё это, конечно, не предел мечтаний, не idea fix, не смысл его жизни. Да и вряд ли могло удовлетворить его как человека весьма далекого от мечты о золотом унитазе, но, глядя на увеличивающийся котлован рядом с хрущевкой, он думал, что в конце концов бездонная дыра поглотит их дом, семью, жизнь и все, что было ценного для него в этом мире. Поглотит без сожалений и следа, так исчезают целые здания, деревни, города, проваливаются в прошлое вместе с их обитателями, а на пустыре сначала появляется рекламный плакат, вырастает зеленый забор, внутри которого экскаваторы круглосуточно роют котлован, а после в кратчайшие сроки взмывает ввысь новая элитная многоэтажка, человеческий муравейник, в котором никто никого не знает и знать не хочет.

      Проходит каких-нибудь полгода или год, и от старых очертаний района не остается и следа. И если не хватит денег купить квартиру в новом доме, придется переехать куда-нибудь подальше.

      Он подумал, что Света и дети заслужили лучшего. Они надеются на него, молча сносят, когда он сидит и проверяет допоздна домашние задания, никто не говорит ему: пошел бы ты лучше охранником в торговый центр работать, работа не пыльная, а платят в пять раз больше.

      – У меня личные причины, – ответил Ларин.

      – Значит, бабло, – сказал Скоков и покачал головой. – Смотрите, Дмитрий Сергеевич. Бабло до добра не доведет. Будете сидеть на деньгах, как…

      Ларин скривился, будто откусил стручок острого красного перца.

      – Это ты Успенскому расскажи на