Невозможная музыка. Юлия Лавряшина

органы… И вера здесь другая. Вам, дети мои, пора бы знать – в православных церквях никогда не звучали органы. Даже ходила такая шутка: это, мол, потому, что орган можно пропить, а церковный хор уже никак…

      Наспех улыбнувшись, Лилька отметила: «А ведь не назвала тот, в филармонии, единственным… Почему мне кажется, она всё-таки что-то знает?»

      Покосившись на Сашку, который, вроде, ни о чём больше не собирался спрашивать, девочка решилась:

      – Должен быть ещё один орган. Я знаю, что он есть. Только вот где – не знаю.

      Теперь уже Иоланта Сигизмундовна смотрела на неё, не скрываясь. И Лильке увиделось в её взгляде одобрение, хотя ничего хорошего она пока не сделала. Только слопала половину пирога с черникой. Наверное, теперь у неё все зубы чёрные. Лилька никогда раньше не пробовала эту ягоду и не знала: красится ли она так же, как черёмуха, которой объедалась каждое лето?

      «Надо будет напроситься в Сашин сад, – решила она. – Без спросу к ним теперь не полезешь… Конечно, после того, как мы найдем дедушку».

      – Ты говоришь так, будто действительно знаешь… – заметила учительница.

      Стараясь не разжимать губы, чтобы никто не заметил черноту на зубах, Лилька выдавила:

      – Знаю.

      – Но я ничего об этом не слышала.

      Наклонившись к чашке, Лилька набрала побольше воздуха. Чтобы слёзы не просочились наружу, им надо чем-то перекрыть путь.

      – Кроме легенды, – неохотно продолжила Иоланта Сигизмундовна.

      Шумно выдохнув, Лилька с надеждой уставилась на неё, мгновенно забыв о следах ягоды:

      – А какая легенда?

      – Расскажите, пожалуйста! – подхватил Саша.

            «С ней он такой вежливый!» – наспех усмехнулась Лилька. Учительница неспешно повела плечами, и девочка постаралась запомнить это движение, чтобы повторить при случае.

      – Не ручаюсь за точность… Я слышала её уже много лет назад. Якобы существует орган, обладающий особой чудодейственной силой.

      – Волшебный! – шепнула Лилька.

      – Рассказывали, будто его звуки образуют некое поле, оказываясь внутри которого человек начинает видеть свою жизнь такой, о какой он мечтал. Но этого не может быть, вы же понимаете.

      Саша упрямо возразил:

      – А как же путешествия тонких тел? Я читал о таком. Может, этот орган образует какую-то звуковую волну, и они переносятся на ней? Ну, или как-нибудь ещё…

      Протяжно вздохнув, Иоланта Сигизмундовна пожаловалась Лильке:

      – Он такой умный мальчик! Такой начитанный… То и дело загоняет меня в тупик.

      Сразу смутившись, Сашка пробормотал:

      – Ничего я вас не загоняю.

      – Да-да, это Гайдна ты загоняешь, я забыла.

      – Мой дедушка тоже доказывал, что это только легенда, – голос у Лильки прозвучал жалобно, хотя она вовсе не собиралась плакаться. – А ему не поверили. Вот я и подумала: а вдруг это правда? Только о ней говорить нельзя…

      Округлые брови учительницы напряжённо изогнулись, переломившись почти у самой переносицы:

      – Дедушка? А кто твой