Комендантский год. Александр Тамоников

Мне было несладко, я много пережила, попала под уголовное дело, даже отсидела в тюрьме три месяца, два года провела в блокадном Ленинграде, поверьте, не жировала. И все же я не предательница. Я вижу, как вы на меня смотрите, и ясно понимаю, с чем это связано. Я раньше любила брата, очень люблю сына, оставшегося в заложниках у моих коллег. Но сын тут ни при чем. Не знаю, сможете ли вы понять и должна ли я что-то объяснять.

      Вадим задал вопрос в лоб:

      – В случае необходимости вы сможете убить родного брата?

      – Наверное, нет, – ответила Алевтина и закрыла глаза. – Но это сможете сделать вы, не так ли? А я не буду вам препятствовать.

      – Хорошо. – Вадим поколебался, взялся за дверную ручку и сказал: – Поживем – увидим, не будем загадывать. Я все же пойду в гостиницу. Зверски устал, хочу спать.

      – Ваше право. Приличная гостиница, кстати, за углом, на улице Фридриха Вильгельма. Я собиралась в ней поселиться, но потом мне нашли этот домик. Идите туда, там чисто и недорого. Я буду знать, где вы находитесь.

      – Хорошо, я так и сделаю. На улице Фридриха Вильгельма, говорите? – Вадим поморщился. – Что за название такое?

      – Какое есть. – Алевтина пожала плечами. – При царизме улица носила название Кабинетная, при большевиках – Советская, а сейчас – вот такое. А как ее немцы должны были назвать? Карла Либкнехта?

      Вадим усмехнулся и вышел на улицу.

      Глава 4

      – Фрау Каминская? Обер-лейтенант Герман Вайс, к вашим услугам. – Рослый белобрысый офицер чуть поколебался и манерно раскланялся. – Это ваши чемоданы? Давайте помогу.

      Вадим и рта не успел раскрыть, как Вайс схватил оба чемодана, донес до легкового «Опеля» и погрузил в багажник. После этого он небрежно козырнул, одарил даму приятной улыбкой и удалился. На офицера вспомогательной полиции этот субъект даже не посмотрел. Зачем?

      – Сплошные кавалеры, – проворчал Вадим.

      – А вы не успели, Вадим Андреевич, – сказала Алевтина и лукаво глянула на него. – Кавалеров здесь хватает, вот только к вашей персоне это никак не относится.

      – А я и не претендую. Разрешите вопрос, Алевтина Владиславовна? Вы часом не обалдели? Откуда все эти чемоданы? Вы бежали из блокадного Ленинграда, чуть не загудели в немецкий концлагерь. На веревочке за собой тащили?

      – Я женщина, Вадим Андреевич. Допускаю, что вы этого не заметили, и не смею вас в этом упрекать. Имею подозрение, что в Локте магазины не ломятся от избытка товаров, необходимых мне. Часть этих вещей я купила еще до вашего блистательного появления здесь, другую половину – после вашего постыдного бегства. Было бы странно налегке приехать к брату на постоянное место жительства. Нам нужны подозрения? Как, по-вашему, должна вести себя женщина, едущая к брату, владеющему территорией в десять тысяч квадратных километров? Назовите это работой и будете правы.

      – Но не два же чемодана.

      – Я немного увлеклась. Кстати, как вам спалось в гостинице? Клопы и проститутки не донимали?

      Спалось ему откровенно паршиво. Вадиму пришлось