Комендантский год. Александр Тамоников

поясе, пилотка с окантовкой и тем же пернатым, пышные галифе, знаки различия гауптмана в петлицах. Часом ранее он смотрел на себя в зеркало и чуть со стыда не умер! Картину завершали треугольная нашивка с буквами «OD» (Служба порядка) и повязка на рукаве: «Вспомогательная полиция на службе германского командования».

      Майор контрразведки СМЕРШ посмотрел по сторонам и усмехнулся. Если ты не знаешь, как относиться к происходящему, то делай это с юмором.

      Ему приветливо улыбнулась особа средних лет в платье-колокольчике и нелепом кокошнике.

      Она усердно притворялась юной девушкой, просочилась в открытые двери, застыла рядом и сказала:

      – Добрый день, господин хороший. Чего желаете?

      Вадима чуть не передернуло от такого обхождения.

      Он пристроил на стол кожаную папку с документами, поднял глаза и спросил:

      – Пиво есть?

      – Да, у нас в продаже несколько сортов.

      – Кружку самого лучшего. Больше ничего не надо.

      – Сей момент, господин гауптман. – Официантка смерила его оценивающим взглядом и испарилась.

      Пиво в заведении имело подозрительный цвет, аромат и вкус, далекий от натурального. Воистину, что немцам хорошо – для русского погибель. Но сотрудник вспомогательной полиции Остланда не роптал, потягивал этот напиток, напустив на себя отсутствующий вид. Он действительно расслабился на несколько минут и украдкой глянул на часы. Время терпело. Со стороны могло показаться, что офицер полиции наслаждается жизнью.

      По улице проходили люди в штатском, отводили глаза. В восточном направлении проследовали два мотоцикла и свернули в переулок.

      Заведение пустовало. Только на дальней стороне площадки сидел немолодой фельдфебель радиотехнической службы, потягивал кофе и читал газету. В раскрытую дверь подглядывала официантка, жеманно улыбалась.

      Вадим отставил недопитое пиво, закурил немецкую сигарету. Табак в Третьем рейхе тоже обладал неприятной спецификой.

      Зорин действительно расслабился. Мысли его потекли в правильном направлении, принимали законченный вид.

      Последние двое суток выдались беспокойными. Самолет, пересекающий над облаками линию фронта, засекли немецкие зенитчики. В небе было тесно от разрывов. Пилот нервно смеялся, но все-таки увел машину из-под огня, выполнил в воздухе что-то сложное, совершенно несусветное.

      Наслаждаться свободным падением майору пришлось почти до упора. Он дернул кольцо в последний момент, когда водная гладь стремительно неслась в глаза. Был толчок, расцвел купол парашюта над головой. Уже в следующий миг Вадим свалился в озеро. Будь это твердая земля, все кончилось бы плачевно. Зорин отрезал стропы, поплыл вразмашку, потом отогревался у костра, разведенного в овраге, плутал по лесу.

      Партизаны встретили его в условленном месте. Потом они напоролись на зондеркоманду и полночи занимались бегом с препятствиями. Зорину пришлось отстреливаться, вытаскивать на себе раненого парня, хотя по-хорошему