Запасной инстинкт. Татьяна Устинова

– в конце концов, та не виновата, что такая тупая уродилась, всякое может быть, и такое тоже. Теперь же Полина оказалась как будто в состоянии конфронтации, хотя это смешно – конфронтация с Шарон!

      – Вот девушка, – неопределенно сказала Шарон и показала на сидящую в кресле телефонной трубкой.

      Полина смотрела на нее сверху вниз и молчала, помешивала кофе в чашке примерно на уровне макушки бедной юной Шарон.

      – Девушка вот, – повторила та чуть более нетерпеливо, очевидно, удивляясь, отчего Полина молчит и ничего не предпринимает. – Видите?

      – Вижу, – согласилась Полина и опять ничего не предприняла.

      За Полининым плечом Марат Байсаров негромко и обидно засмеялся. Девица быстро оглянулась. Марат перестал смеяться так неожиданно, словно ему заткнули рот.

      – Девушка, вы к кому? – вежливо спросила Полина. От Шарон не было никакого толку.

      – А… я к Федору Грекову. – Тут девица проворно поднялась из кресла и оказалась сказочной красавицей, как принцесса из американского мультфильма, – неправдоподобно длинные ноги, неправдоподобно белые зубы, неправдоподобно яркие глаза, неправдоподобно нежные щеки. Полине показалось, что Байсаров чуть не упал за ее спиной.

      – Федора нет, – кисло ответила Полина Светлова. Трудно сохранять присутствие духа рядом с такими красавицами. Невозможно. И даже утешить себя нечем – разве что тем, что ты умнее. Впрочем, может, красавица тоже чрезвычайно умна.

      – Но он сегодня будет?

      Полина и Марат переглянулись.

      – Вряд ли, – мужественным голосом сообщил Марат. – Он… заболел. У него больничный.

      – Как заболел? – изумилась девица.

      – Грипп, наверное, – продолжал Марат, – но, если у вас какое-то дело, вы вполне можете переговорить с нами. Марат Байсаров и Полина Светлова. Вы с «Русского радио»?

      Девица улыбнулась и стала еще раз в тридцать краше. А может, в сорок. Или в пятьдесят.

      «Если ее увидит Троепольский, – подумала Полина мрачно, – все. Мы больше Троепольского не увидим никогда. Хорошо бы он не скоро приехал».

      – А почему вы решили, что я с… радио?

      – Не знаю, – галантно ответил Марат, – мне так показалось.

      – Нет, я племянница, – объяснила девица и засмущалась. – Я племянница Федора Грекова. Меня зовут Лера. Мы вчера договорились, что я приеду к нему в контору, и мы… А он что, правда заболел?

      Шарон Самойленко все топталась рядом, рассматривала племянницу, ее длинные волосы, синюю курточку, как будто джинсовую, а на самом деле кожаную, замшевые ботинки и всю потрясающую общую красу.

      – У вас к нам какое-то дело? – вежливо поинтересовалась Полина у Шарон. – Если нет, вы свободны.

      Та пожала плечами, что означало, что теперь она тоже в состоянии конфронтации с Полиной, и удалилась в свою каморку.

      – Зачем вы ее прогнали? – шепотом спросила племянница. – Она на вас обиделась.

      – Шут с ней, – небрежно ответила Полина. – Все равно она ни на что не годится. Даже кофе нам не дает. А что с Федором – мы не знаем. Он сегодня не пришел