Смерть леди Далгат. Исчезновение дочери Уинтера. Майкл Салливан

что ты…

      – Поздравляю с удачной игрой в «Десять пальцев». У тебя хорошо получается. Неудивительно, что все твои по-прежнему при тебе.

      Ройс смотрел за процессией, которая без происшествий подняла Адриана по лестнице. Мужчины словно несли гроб на похоронах.

      – Адриан обрадуется, что спас тебе жизнь, запершись в погребе, – сказал Ройс Шпат. – Он в этом отношении странный.

      Глава восьмая

      Глаз бури

      Кристофер Фокс повесил фонарь на латунный крюк в потолке конюшни. Разбуженные светом мухи состязались в глупости с мотыльками, атакуя стекло, огорченные невозможностью сгореть заживо. Нокс возражал против фонаря, но Кристофер не собирался вести дела в темноте.

      Никто не счел бы достойной внимания беседу мажордома, главного шерифа, пастора Пейна и кузена короля в освещенной конюшне, даже поздно ночью. Но если бы их застали без света – где угодно, – это вызвало бы подозрения.

      – Ну? Что вы думаете? – обратился Кристофер к мажордому Уэллсу.

      Торберт Уэллс стоял, скрестив руки, его и без того длинное лицо вытянулось больше обычного.

      – Мне по-прежнему не по себе.

      – Какие еще гарантии вам нужны? – спросил Пейн. – За нами церковь, а перед вами – кузен короля.

      – Все это кажется таким… я не знаю… странным, – ответил Уэллс.

      – Все деяния церкви праведны. Мы судим, что хорошо, а что плохо, – заверил пастор.

      Уэллс посмотрел на Пейна, с отвращением хмуря лоб.

      – Не следует считать меня глупым лишь потому, что я родился в Далгате.

      – Нет, разумеется, нет, но…

      – Никто не считает вас глупым, – вмешался Кристофер. – В противном случае мы бы не стали привлекать вас. Но вы амбициозны. Скромному, довольному жизнью сыну рыбака не стать мажордомом замка. Мы ценим ваши достижения, однако в вас нет благородной крови, а значит, ваш потенциал исчерпан. Здесь, в Далгате, вы достигли потолка. Выше в этой заводи вам уже не подняться. Тут веками ничего не менялось – и не изменится, если продолжится род Далгатов.

      Непрерывный стук, жужжание и шелест пикирующих на фонарь мух нервировали Кристофера, напоминая о более гнусных насекомых. Когда ему было шесть лет, на него напали два шмеля. Не ужалили, но заставили прятаться за розовым кустом. Он очень испугался. Наступила ночь, а Кристофер по-прежнему отказывался выходить, боясь, что шмели затаились в темноте. Когда брат наконец притащил его домой, отец избил Кристофера за трусость. Унижение и последовавшие насмешки подвигли его научиться владеть мечом и щитом. Он неплохо выступал на состязаниях при дворе, но от пчелиного жужжания у него по спине по-прежнему бежали мурашки.

      Кристофер нервно покосился на фонарь.

      Это мухи! сказал он себе, но скрестил руки, чтобы спрятать дрожь.

      Не лучшее вступление к историческому моменту.

      Он утешал себя тем, что эти мгновения запомнятся совершенно иначе. Многие важнейшие события имели место в неподобающей обстановке, однако воспоминания их корректировали. Действительно ли Новрон стоял на вершине знаменитого