Лоцман. Власть шпаги. Андрей Посняков

со служителями… мог и с дьяконом. Но вот, как его имя – не ведаю.

      – О чем же вы говорили?

      – О всякого рода интимных делах, уважаемый господин судья…

      – Об интимных?!

      – Я имею в виду дела веры.

      Гере Линдберг склонил голову набок и хитровато прищурился:

      – Согласитесь, вы вполне могли получать от дьякона Варсонофия сведения, представляющие государственную тайну. Сам Варсонофий под пыткой признался в своей шпионской деятельности.

      – И что же? – не выдержав, обвиняемый презрительно усмехнулся. – Он показал на меня?

      – Не совсем так, господин Бу-тюр-лин, – замялся судья. Несмотря на свою суровость и безапелляционность принимаемых решений, Законник Карл все же слыл человеком справедливым и, похоже, не зря. В тему шпионства он больше углубляться не стал, поскольку, как догадывался Никита Петрович, прямых доказательств не имелось. Да не только прямых, вообще никаких… наверное.

      – Гут, – герр Линдберг стукнул по столу молоточком. – Переходим к третьему пункту. Господа… – тут он повернулся к зрителям – свидетелям, зевакам и прочим участниками процесса. – Прошу слушать чрезвычайно внимательно. Итак… Господин Улвеус, прошу зачитать.

      Сидевший слева секретарь – долговязый парень с круглым крестьянским лицом и кротким взором, поспешно встав, взял лежащий на столе документ и с большой важностью зачитал:

      – Тринадцатого мая сего года… В устье реки Ниени подвергся нападению пиратов торговый корабль «Скогге». Причинен значительный ущерб. Первого июня сего года… Три баркаса с грузом пушнины ограблены на выходе из порта. Семнадцатого июня… торговое судно «Пестрый бык» из Ревеля. Двадцать пятого – торговое судно «Синий ветер» из Любека… Первого августа…

      – Достаточно, гере Улвеус, – судья махнул рукой. – Теперь кратко зачитайте показания свидетелей… Господа, прошу внимания!

      – Десятого мая – господин Бутюрлин встречался с господином Рибейрушем в доме последнего. Двадцать восьмого мая – встречался с господином Рибейрушем в таверне «Тре крунер». Пятнадцатого июня – у Спасской церкви… Двадцать второго – у Черного ручья…

      Ах, вон оно что! Значит, после каждой встречи Никиты и Жоакина Рибейруша происходило нападение пиратов на торговые суда. Вот к чему гнет судья!

      – Мы ни о чем таком не сговаривались! – не сдержавшись, гневно выкрикнул молодой человек. – Я не имею никакого отношения к разбойным людям. Я просто лоцман! А сеньор Рибейруш обучал меня фехтованию и хорошим манерам.

      – Так обучил? – Законник Карл хитровато прищурился.

      – Обучил, – развел руками Бутурлин.

      – Тогда зачем вы с ним встречались?

      – Ну… – Никита замялся. – Я просто заходил в гости. Мы друзья.

      Судья и секретари переглянулись с видом рыбаков, вот-вот готовых вытащить угодившую в сети крупную рыбу.

      – Так вы, значит, с господином Рибейрушем – друзья? – вкрадчиво уточнил Линдберг.

      – Друзья, да, – лоцман тряхнул головою. –