Лоцман. Власть шпаги. Андрей Посняков

схватил отрока за ухо да спросил строго: – Ты почто, Флор-Флориан, у меня перстень украсть восхотел?

      – Так, господине, на хлебушек. У-у-у, больно…

      – На хлебуше-ек, – скривясь, передразнил лоцман, однако ухо все ж таки отпустил. Да и к чему держать-то? Куда этот оборвыш отсюда, из узилища, денется-то?

      Хотя… некоторые все же делись… Что-то не видать было навязчивых вчерашних знакомцев – ни Карпа, ни Лазеби, ни лысого.

      – А где это… дружки-то мои? – обведя взглядом камеру, удивленно протянул Бутурлин. – Эй, Карп! Лазебя!

      – Увели их, господин Петр Никитович!

      – Никита Петрович, чудо!

      – Ой… прошу простить… – отрок дернул шеей и заморгал. – А что до дружков ваших, так забрали их стражники. Еще утром раненько увели… Думаю, их уже даже и того, повесить успели.

      – Как это – повесить? – приподнял брови лоцман.

      Оборвыш Флориан усмехнулся:

      – За шеи, господин Никита Петрович.

      Сочтя усмешку весьма невежливой и дерзкой, Бутурлин тотчас же отвесил зарвавшемуся отроку хорошего смачного леща:

      – Понимаю, что не за задницы! Не понимаю – почему так быстро?

      – У-у-у, – потерев ушибленный лоб, Флор плаксиво вытянул губы. – Так оно понятно. Просто не повезло им. Судья-то на этой неделе – Карл Линдберг. Законник Карл. А вот нам повезло! Здесь, в крепости, обычно до обеда вешают.

      – О как!

      – Так что, герр Никита Петрович, мы еще поживем. До завтра.

      Услыхав такие слова, Бутурлин неожиданно расхохотался:

      – Я смотрю, умеешь ты обнадежить, отроче Флориан!

      Кто-то из сидельцев несмело хохотнул. Узников, кстати, осталось не так уж и много – как видно, судья Законник Карл отличался завидной трудоспособностью и не любил откладывать дела в долгий ящик и тянуть кота за хвост. Вот и сейчас, не успел лоцман договорить, как снаружи, в коридоре, послышались уверенные шаги, грубые голоса и лязг. Дверь распахнулась:

      – Ты, ты… и ты! – ткнул пальцем усатый сержант. – Идем. Живо!

      Тех, кто не успел быстро подняться на ноги, стражники подбодрили пинками. Повели…

      – А вы – ждите! – обернувшись на пороге, сержант погрозил оставшимся кулаком и вдруг вполне добродушно улыбнулся. – Долго нынче не засидитесь. Господин судья рассмотрит все ваши дела.

      – Хорошо бы – по справедливости, – выкрикнул кто-то.

      – Так само собой, – ничуть не смутился стражник. – По справедливости и по законам шведского королевства, ага.

      И впрямь, Законник Карл разбирался с делами быстро. Не прошло и пары часов, как тюремные стражи явились и за всеми остальными узниками.

      – А ну, давай, руки за спины! Выходим…

      Едва вышли на крепостной двор, как ударило по глазам солнце. Узники разом прищурились, застыли…

      – Пошли, пошли, – подогнали тюремщики-стражи. – Чего встали-то?

      Внутренний двор крепости Ниеншанц в те времена представлял собой неправильный прямоугольник или, точнее, скособоченный недоквадрат. Вдоль мощных стен тянулись приземистые