День смерти. Кэти Райх

оставалось только периодически менять воду и убирать отстающую плоть.

      Я обрадовалась передышке и тратила свободное время на отчет по Элизабет Николе, который обещала сдать сегодня. Раз в Шарлотт надо вернуться в понедельник, ребра остаются на выходные. Если ничего не изменится, я успею закончить все срочные дела к понедельнику.

      Звонок, прозвучавший в десять тридцать, в мои расчеты никак не вписывался.

      – Извините меня, ради бога, доктор Бреннан.

      Английский, речь замедленная, каждое слово тщательно подобрано.

      – Сестра Жюльена, приятно вас слышать.

      – Простите меня за надоедливость.

      – Надоедливость?

      Я пролистала розовые листочки на столе. В среду она действительно звонила, но я решила, что сестра просто хотела продолжить наш разговор. Оказалось, мне положили еще две записки с ее именем и номером.

      – Это мне следует извиниться. Я вчера весь день была очень занята и не проверила сообщения. Извините.

      Молчание.

      – Я как раз пишу отчет.

      – Нет-нет, я не из-за отчета. То есть, конечно, он очень важен для всех нас. И мы очень ждем…

      Она замешкалась, я представила, как между черными бровями углубилась ее вечная складка. Сестра Жюльена всегда выглядела озабоченной.

      – Мне очень неловко, но я не знаю, к кому обратиться. Я, конечно, молилась и знаю, что Бог меня услышал, но я чувствую, что обязана что-то предпринять. Я посвятила себя работе, хранению священных архивов, но у меня есть и земная семья.

      Она составляла слова в предложения четко, тщательно подбирая каждое.

      Снова длинная пауза. Я терпеливо ждала.

      – Он помогает тем, кто помогает себе сам.

      – Да.

      – Дело в моей племяннице, Анне. Анне Гойетт. Я говорила вам о ней в среду.

      – Ваша племянница?

      К чему клонит сестра Жюльена?

      – Ребенок моей сестры.

      – Ясно.

      – Она… Мы не знаем, где она.

      – Гм…

      – Она очень послушная, надежная девочка. Всегда звонит, если не ночует дома.

      – Гм…

      Я начинала улавливать смысл.

      Наконец она не выдержала:

      – Анна не вернулась домой вчера вечером, моя сестра в панике. Я, конечно, посоветовала ей молиться, но…

      Голос сошел на нет.

      Я не знала, что сказать. Такого поворота разговора я совсем не ожидала.

      – Ваша племянница пропала?

      – Да.

      – Если вы беспокоитесь, может, лучше позвонить в полицию?

      – Сестра звонила дважды. Ей сказали, что, когда пропадает ребенок такого возраста, они ждут от сорока восьми до семидесяти двух часов.

      – Сколько лет вашей племяннице?

      – Девятнадцать.

      – Она учится в Макгилле?

      – Да. – Ее голос стал настолько жестким, что впору металл резать.

      – Сестра, на самом деле незачем…

      Она всхлипнула:

      – Я знаю, знаю, простите, что побеспокоила вас, доктор Бреннан. –