Уже мертва. Кэти Райх

гадала, что она испытывала в те минуты – удовольствие, разочарование, безразличие? Хорошо укладывались в тот день ее волосы или не очень? Без пяти минут мертвые волосы.

      Прогнав из головы посторонние мысли, я положила в пакетик образец волос и отправила его биологам для микроскопического анализа. Вантуз и полиэтиленовые упаковки, в которых лежали голова и туловище, уже передали в лабораторию для проверки на наличие отпечатков пальцев, жидких выделений организма жертвы или убийцы либо каких-нибудь других следов.

      Три часа, потраченные нами вчера вечером на ползание по грязи, прочесывание травы и листьев и переворачивание камней и веток, не принесли результатов. Мы работали до темноты, но так ничего и не нашли. Ни одежды. Ни обуви. Ни драгоценностей. Ни личных вещей. Следственно-оперативная группа намеревалась продолжить поиски и сегодня, но я сомневалась, что им удастся что-нибудь обнаружить. Я уже настроилась на то, что ни этикетки или бирки производителей, ни застежки, ни пряжки, ни украшения, ни оружие, ни веревки, ни порезы либо входные отверстия пуль в одежде – ничто не поможет мне в работе. Я была уверена, что найденное тело привезли на место обнаружения уже обезображенным, абсолютно голым и лишенным всего, что связывало его с жизнью.

      Я вновь повернулась к пакету с остатками ужасающих костей, собираясь предварительно осмотреть их. Туловище и конечности тоже должны были очистить для полного анализа.

      Кстати, руки и ноги мы нашли почти сразу. Убийца аккуратно уложил их в отдельные пакеты и тоже выбросил, подобно скопившемуся за неделю мусору.

      Я загнала разгоревшуюся ярость в дальний угол души и заставила себя сосредоточиться.

      Достав расчлененные части тела жертвы, разложила их в анатомическом порядке на стальном столе для вскрытия посредине кабинета. Первым делом расположила в самом центре туловище грудной клеткой кверху. Оно сохранилось хуже остального, ведь в отличие от головы, лежавшей в плотно закрытом пакете, туловище было доступно насекомым. Кости довольно прочно крепили друг к другу сухие, походившие на выделанную кожу мускулы и связки. Я только сейчас заметила, что в позвоночнике не хватает самых верхних позвонков, но понадеялась, что найду их прикрепленными к голове, которую уже унесли. Внутренние органы практически отсутствовали.

      По бокам туловища я приложила руки, к нижней части – ноги. Солнечный свет на конечности, хранившиеся в плотно закрытом пакете, не попадал, поэтому они не иссохли, как ребра и позвоночник, – их покрывали разложившиеся мягкие ткани. Я старалась не обращать внимания на влажные бледно-желтые дорожки, образовывавшиеся под каждой рукой и ногой жертвы, пока я осторожно переносила их из пакета на стол. Когда на труп попадает свет, из него начинают выползать личинки. Вот и сейчас личинки падали на стол, со стола на пол, прямо к моим ногам, медленным нескончаемым дождем. Блекло-желтые корчащиеся зернышки. Я старалась не наступать на них. Никак не могу привыкнуть.

      Я