Дивергент. Вероника Рот

в глаза – знак агрессии, то каков знак покорности?

      Я дышу громко, но ровно. Опускаюсь на колени. Меньше всего мне хочется лежать на полу перед псом – лицом на уровне его зубов, – но это лучшее, что я могу придумать. Я вытягиваю ноги и опираюсь на локти. Пес крадется все ближе, пока не обжигает мне лицо своим жарким дыханием. Мои руки дрожат.

      Он лает мне в ухо, и я сжимаю зубы, чтобы не закричать.

      Что-то шершавое и влажное касается моей щеки. Пес перестает рычать и, когда я снова поднимаю на него глаза, шумно дышит. Он лижет мое лицо. Я хмурюсь и сажусь на пятки. Пес кладет лапы мне на колени и лижет мой подбородок. Я отшатываюсь, вытирая слюни с кожи, и смеюсь.

      – А ты совсем не страшное чудовище, верно?

      Я встаю медленно, чтобы не напугать пса, но он совсем не похож на дикого зверя, который стоял передо мной несколько секунд назад. Я протягиваю руку, осторожно, готовая отдернуть ее, если понадобится. Пес тычется мне в руку головой. Внезапно я радуюсь, что не выбрала нож.

      Я моргаю, а когда открываю глаза, на другой стороне комнаты стоит девочка в белом платье. Она протягивает руки и визжит:

      – Щеночек!

      Она бежит к собаке, стоящей рядом со мной, и я открываю рот, чтобы предупредить ее, но слишком поздно. Пес оборачивается. Он не рычит, а лает, огрызается и щелкает пастью, и мышцы бугрятся под его шкурой, как витки проволоки. Он вот-вот прыгнет. Не размышляя, я бросаюсь на пса; наваливаюсь на него всем телом, обхватив руками толстую шею.

      Я ударяюсь головой об пол. Пес исчез, как и маленькая девочка. Я осталась одна – в проверочной комнате, на этот раз пустой. Я медленно поворачиваюсь вокруг и не вижу себя ни в одном зеркале. Толкаю дверь и выхожу в коридор, но это не коридор; это автобус, и все сиденья заняты.

      Я стою в проходе и держусь за поручень. Рядом со мной сидит мужчина с газетой. Его лицо заслоняет газета, но я вижу его руки. Они испещрены шрамами, как будто он обгорел, и сжимают бумагу, как будто хотят ее смять.

      – Знаешь этого парня? – спрашивает он и постукивает по фотографии на первой странице газеты.

      Заголовок гласит: «Жестокий убийца наконец задержан!» Я разглядываю слово «убийца». Немало воды утекло с тех пор, как я в последний раз читала это слово, но все равно его очертания наполняют меня страхом.

      На фотографии под заголовком – молодой парень с простым лицом и бородой. По-моему, я его где-то видела, только не помню где. И в то же время мне кажется, что не стоит говорить мужчине об этом.

      – Ну так что? – В его голосе звенит злоба. – Знаешь его?

      Не стоит… нет, ни в коем случае нельзя! Мое сердце колотится, и я сжимаю поручень, чтобы руки не дрожали, чтобы не выдали меня. Если я скажу ему, что знаю парня из статьи, со мной случится что-то ужасное. Но я могу убедить его, что ничего не знаю. Я могу прочистить горло и пожать плечами… но это будет ложью.

      Я прочищаю горло.

      – Знаешь? – повторяет он.

      Я пожимаю плечами.

      – Ну?

      Я содрогаюсь. Мой страх иррационален; это всего лишь тест, а не реальность.

      – Не-а, – небрежно отвечаю