До самой неизвестности. Катрин Корр

очень стремительно и я нисколько не противилась этой силе. Я открывала глаза и сквозь мутную пелену видела его взгляд: темный, диковатый, страстный и такой… Родной. Между нами как будто собиралась огромная игрушка Лего и каждая деталь в ней была отточена и идеальна. Мое тело болело, ныло под самой сладкой и плавящей всю меня тяжестью. И зависнув на мгновение в космосе, воспарив над вселенной, я глубоко вдохнула горячий воздух с губ Кирилла и провела пальцем по его щеке.

      Не отпускающий меня взгляд светился живостью. Кирилл часто хлопал ресницами, тяжело дышал и смотрел на меня так, словно что-то понял, осознал и не знал, как поделиться этим со мной.

      – Всё хорошо? – спросила я шепотом.

      Кирилл кивнул.

      – О чем ты думаешь? Как будто… Как будто что-то не так.

      Я заметила, как уголки его губ чуть поднялись. Он осторожно перекатился на бок, но по-прежнему глядел на меня. Молчал. Моргал. Смотрел.

      – Когда ты молчишь, я нервничаю. Лучше скажи мне что-нибудь, но только не делай так… Я как будто что-то не то сделала. То есть… Я давно уже не то делаю.

      – Все хорошо.

      – Мм. – Я увела взгляд в сторону.

      – Не понимаю, что в голове творится.

      Наши глаза встретились. Я чертовски не хотела, чтобы его возможное сожаление вновь проникло в мои мысли.

      – Да. Есть такое.

      – Ты думала, что так будет? Что это произойдет?

      – Не знаю… Я только хотела увидеть тебя, чтобы… – я нервно усмехнулась, побоявшись признаться в своих странных желаниях. – Почему ты сейчас приехал?

      – Захотел. Я не могу не думать об этом, зная, что ты здесь. В Перми, – уточнил он с легкой усмешкой.

      А потом мы снова замолчали. Тишина длилась так долго, что стала ощутимо покусывать кожу. Я перевернулась на живот, подобрав под себя одеяло, и уставилась в голубые глаза.

      – Если хочешь сказать мне что-то – скажи, пожалуйста. – Я прочистила горло и заправила прядь волос за ухо. – Я ведь больше не приеду сюда.

      – Ты уверена? – вдруг резко спросил он.

      – Думаю, да… Всё, что случилось, это очень… Странно и неправильно. Чертовски неправильно, но…

      – Но?

      Я часто заморгала.

      – Ты жалеешь?

      Кирилл вдруг улыбнулся и опустил веки.

      – Ни капельки.

      – Тогда, почему ты так смотришь на меня, словно…

      – Словно что?

      Я – твоя самая страшная ошибка.

      – Я всегда такой, говорил уже. Сдержанный, неразговорчивый. Но это не значит, что внутри меня ничего не происходит. Я просто привык держать все в себе.

      – Зачем?

      Он пожимает плечами.

      – Мне сложно осознать, что ты здесь. И всё, что с этим связано… Это что-то необъяснимое. Мне понадобится время… Понимаешь?

      – Конечно, – тихонько сказала я, в сотый раз поспешно прокрутив в голове наше знакомство восемь лет назад и то, к чему оно привело на сегодняшний день. – Мне тоже.

      А потом он снова резко поднялся с постели, как и несколько