Товарищ Сталин. Личность без культа. Александр Неукропный

Для чего? Вряд ли мы получим точные ответы на эти вопросы – да и искать их должны были имперские жандармы и охранка. На самом же деле спецслужбы Империи вели какие-то непонятные «игры», решая, такое впечатление, каждая свои вопросы. Вот и прохлопали революцию.

      Кадровая политика государя… Ну, об этом вообще разговор должен быть особый. Прежде всего, касательно того, можно ли вообще было называть «кадровой политикой» то, что в государстве творилось перед революцией. Современники, во всяком случае, это безобразие иначе как «министерской чехардой» не именовали. Император, лично ведавший назначением высших сановников Империи, менял их, простите, как ветреная красотка – поклонников. И ладно бы каких-нибудь третьестепенных – за два с половиной года перед Февралем в России сменилось: военных министров – шесть! Министров внутренних дел – четверо (и столько же – руководителей министерства юстиции). А вдобавок – шесть премьер-министров. Последний из них – князь Николай Голицын повел себя во время революции совершенно неподобающим образом. Сам ничего не делал и другим не давал, пока не сбежал в отставку. А военный министр Беляев, всю жизнь протиравший штаны в штабах? Его назначение (произошедшее, на самом деле, по указке императрицы, вертевшей членами Кабинета министров, как собственными куклами) сам Николай объяснял тем, что предшественник Беляева… «плохо знал французский!» А этот, шельма, шпарит как на родном. Однозначно – главное качество при назначении на подобный пост в стране, ведущей Мировую войну…

      В результате государь в критическую минуту оказался окружен практически поголовно бездарями, трусами, людишками, не способными на принятие ответственных решений, да просто оказавшихся не на своем месте. Генерал Сергей Хабалов, командовавший в критические дни Петроградским гарнизоном, характеризовался современниками как человек для этой должности совершенно не подходящий – бывший начальник военного училища, педагог, ни боевого опыта, ни боевого духа не имевший. Ну, он и доказал это вполне – когда встал вопрос о наказании взбунтовавшихся солдат запасного батальона Павловского полка лейб-гвардии, открывших огонь по своим же офицерам и полиции, Хабалов их казнить категорически отказался, отправив на гауптвахту. А надо было расстрелять! В итоге, когда перепуганное до обморока «правительство» во главе с Голицыным решилось-таки объявить Петроград на осадном положении, у Хабалова не нашлось людей даже для того, чтобы соответствующие объявления расклеить по столбам. Дальше ехать некуда…

      Того же пошиба «хранителями трона» были и остальные – командующие фронтами, единогласно фактически (кроме Колчака) высказавшиеся за отречение императора, министр внутренних дел Протопопов, явившийся к восставшим с просьбой… о собственном аресте! Да о чем говорить, если Николая предала его же собственная семья! И ладно бы – только великий князь Михаил Александрович, в пользу которого государь отрекся, а тот наотрез отказался «возлагать на