Порог между мирами. Филип Киндред Дик

В той или иной форме они являлись неотъемлемой частью его жизни с тех пор, как он себя помнил.

      – Шварц ведь согласился не касаться во время выборов вопросов религии и расы, – не уступала Пэт.

      – Билл Шварц – да, – ответил Джим Брискин. – Но Верн Энджел – нет. И это он возглавляет Движение за чистоту, а не Консервативно-демократическую партию США.

      – Мне прекрасно известно, что КДП платит немалые деньги, чтобы поддерживать чистовиков на плаву, – пробормотал Сол. – Иначе они бы и дня не протянули.

      – Не согласен, – возразил Брискин. – На мой взгляд, в любой момент может возникнуть враждебно настроенная организация, вроде чистовиков, и всегда найдутся люди, которые ее поддержат.

      Лозунг чистовиков был вполне конкретным – они не хотели черного президента. И это было их право – одни поддерживали их требования, другие нет. Вполне естественная ситуация. «Зачем притворяться, будто расовой проблемы не существует? – спрашивал себя Брискин. – Существует, конечно. Я негр. Верн Энджел прав». Оставался вопрос, насколько большой процент электората разделяет взгляды чистовиков. Сами по себе они нисколько его не задевали, да и просто не были на это способны – слишком многое ему довелось испытать, играя в течение стольких лет роль клоуна в теленовостях. «Играя роль американского негра», – с горечью подумал он.

      К их столику подошел мальчик, белый, с ручкой и блокнотом в руках.

      – Мистер Брискин, можно попросить у вас автограф?

      Джим поставил подпись, и мальчишка помчался назад к родителям, стоявшим в дверях бара. Молодые, хорошо одетые, явно из высших слоев общества – они помахали кандидату.

      – Мы с вами! – крикнул мужчина.

      – Спасибо, – ответил Джим, безуспешно пытаясь выглядеть столь же беспечно, как и они.

      – У тебя неплохое настроение, – улыбнулась Пэт.

      Он молча кивнул.

      – Подумай обо всех этих людях с белой кожей, которые намереваются отдать свой голос за цветного, – сказал Сол. – Это в самом деле воодушевляет. И доказывает, что не все белые так безнадежны.

      – Разве я когда-нибудь говорил нечто подобное? – спросил Джим.

      – Нет, но в глубине души ты так считаешь. И не доверяешь никому из нас.

      – Что за бред? – не на шутку разозлился Джим.

      – Ну и что ты со мной сделаешь? – парировал Сол. – Зарежешь своей электрографической магнитной бритвой?

      – Перестань, Сол! – вмешалась Пэт. – Почему ты так разговариваешь с Джимом? – Она нервно огляделась по сторонам. – А если кто-то подслушивает?

      – Я просто пытаюсь вывести его из депрессии, – ответил Сол. – Не могу спокойно смотреть, как он падает духом. Демонстранты-чистовики его явно задели, но он не отдает себе в этом отчета. – Он бросил взгляд на Джима. – Я много раз слышал, как ты говоришь: «Меня невозможно обидеть». Ясное дело, что можно, черт побери. Вот, например, сейчас ты обижен. Ты хочешь, чтобы все тебя любили, неважно, белые или цветные. Не понимаю, как ты попал в политику. Тебе следовало оставаться клоуном, развлекающим старых и молодых.