Порог между мирами. Филип Киндред Дик

пытаясь жить в совершенно нечеловеческих условиях… в мире, никогда не предназначавшемся для гомо сапиенс? В течение десятков лет они старались приспособить чуждую среду обитания к своим потребностям и… естественно, потерпели фиаско. – Он говорил медленно, взвешивая каждое слово, поскольку знал, что внимание слушателей сосредоточено на нем, и решил это использовать. – Так что теперь мы ищем готовую для нас планету, вторую Венеру, то есть планету, какой Венера никогда не была. Такую, какой мы надеялись ее увидеть, – покрытую буйной растительностью, влажную и зеленую. Словом, рай, который только нас и ждет.

      Патриция Хайм задумчиво курила сигару «Эль Продукто Альто», ни на мгновение не спуская глаз с выступающего.

      – Что ж, – продолжал Джим Брискин, – мы никогда ничего подобного не найдем. А даже если и найдем, то будет уже поздно – планета окажется слишком маленькой и слишком далекой. Вторую Венеру нам придется создавать самим. Можно смеяться до упаду над Бруно Мини, но факт остается фактом: он прав.

      Сол Хайм с тоской наблюдал из операторской за Брискином. Надо же, все-таки Джим это сделал. Поддержал давно заброшенный проект Бруно Мини по преобразованию среды на других планетах. Безумие вернулось.

      Камера отключилась.

      Повернув голову, Джим Брискин перехватил взгляд Сола Хайма. Передача была прервана по распоряжению Сола.

      – Не собираешься дать мне договорить? – спросил Джим.

      – Нет, черт побери! – загремел в громкоговорителях голос Сола.

      – Ты должен, он же кандидат, – бросила Пэт, вставая. – Если он сам хочет с собой покончить…

      – Если ты снова его отключишь, – хрипло проговорил Дэнвил, тоже вставая, – я обо всем расскажу публично. Расскажу, что ты им пользуешься как марионеткой!

      Он решительно направился к выходу. В серьезности его намерений можно было не сомневаться.

      – Лучше включи, Сол. Они правы: ты должен позволить мне говорить, – вмешался Брискин. Он не чувствовал злости, лишь раздражение. Ему хотелось только одного – закончить свою речь. – Ну же, Сол, – тихо сказал он. – Я жду.

      В операторской члены партии начали совещаться с Солом Хаймом.

      – Он сдастся, – сказала Пэт Джиму Брискину. – Я знаю Сола.

      Лицо ее не выражало никаких эмоций. Ситуация Патриции не нравилась, но она старалась этого не показывать.

      – Ты права, – кивнул Джим.

      – Но ты просмотришь запись, Джим? – спросила она. – Ради Сола. Чтобы быть уверенным, что ты сказал именно то, что хотел.

      – Само собой, – ответил Джим. Он все равно собирался это сделать.

      Из громкоговорителя раздался голос Сола Хайма:

      – Черт бы тебя побрал, черномазый!

      Джим Брискин, скрестив руки на груди, улыбался.

      Красный огонек главной камеры вспыхнул снова.

      Глава 2

      После выступления пресс-секретарь Дороти Гилл поймала своего шефа в коридоре.

      – Мистер Брискин, вы меня вчера просили выяснить,