Толмач. Михаил Гиголашвили

Да и запугана очень…

      – В тридцать? – усмехнулся я. – Тут в Германии в тридцать только о замужестве начинают подумывать!..

      – Так то тут. А я в Узбекистане выросла. Там сами знаете, какие законы. Нашу семью в блокаду из Ленинграда в Узбекистан переселили, там и родилась. Назад уже не вернулись… Жили там тихо-мирно, пока вот вся эта переройка не пришла… Перерыли всё, перекопали… – Она подвигала большими скулами в угрюмой улыбке. – Пришлось в 90-м году в Кострому бежать…

      – Почему именно в Кострому?

      – Да муж мой беглый, алкаш проклятый, там жил…

      Мы вошли в музгостиную. Фрау Грюн приветливым жестом попросила Варвару раздеться. Та скинула плащ. Была она широкотела, костиста, высока, одета в странный полумужской пиджак. Бурые, начавшие редеть волосы, вытянутое лицо. Перед аппаратом сидела строго и прямо, но дважды мигала именно в тот момент, когда фрау Грюн щелкала затвором.

      – Ну и реакция! – Фрау Грюн попробовала в третий раз. Вышло.

      Потом Варвара долго и тщательно мыла руки, сильно двигая лопатками и локтями, так что фрау Грюн даже одобрительно подмигнула мне – мол, какая тщательная, молодец. Наконец, мы принялись за уточнение данных.

      – Имя, фамилия, год рождения – все верно… – бегло проглядела Варвара предварительные записи. – Да, место рождения – Узбекистан.

      – А какой паспорт у вас?

      – Российский, вот пожалуйста. – Она вынула из кармана плаща паспорт и положила на стол.

      – Спрячьте в дело, – вполголоса сказала мне фрау Грюн и тут же добавила: – Хотя чего я вам говорю – вы и сами всё уже знаете.

      – Да. И вы были моей крестной мамой, всему научили, все показали… – поддакнул я льстиво.

      Чуть порозовев, она ответила:

      – Учить особо нечему. Все и так ясно. Спросите, кстати, как это у нее российский паспорт, если она родилась в Узбекистане? – Она заглянула через мое плечо в анкету.

      – Я как раз об этом спрашивал.

      Варвара мотнула головой:

      – Муж-алкаш помог, сделал. Он тогда еще не так пил, успели… И мне, и доченьке…

      – Сам он из России? – уточнил я.

      – Нет, он тоже из наших, из узбекских русских, как и я, – сказала она, сообщив дальше, что после рождения Аннушки муж начал ездить в Россию по делам, да так и застрял в Костроме, связался с какой-то шалавой, а потом, когда в Узбекистане погромы пошли, с турок-месхетинцев началось и на русских перекинулось, они к нему уехали, жили втроем на десяти метрах в коммуналке, пока у мужа крыша совсем не поехала: – Он вообще алкоголик третьей ступени…

      – А это как? – заинтересовался я, бегло объяснив фрау Грюн, что беженка получила российский паспорт через мужа.

      – Третья ступень – это когда уже глюки видят, белая горячка, белочка, – объяснила Варвара. – Первая ступень – когда каждый день пьют, она у него в Узбекистане началась. Вторая ступень – когда из дома выходить не могут – у него была, когда мы к нему приехали. А потом – третья… Хорошо, я сразу работу нашла. Я – бухгалтер высшей квалификации, меня знакомая