Любовница поневоле. Марина Эльденберт

ритм. Но тот, кто «здесь все решает» не жалуется.

      Никто не говорил, как именно я должна его ласкать. И мне бы, наверное, нужно стараться закончить поскорее, но в меня будто вселился мстительный бес, потому что я то довожу его до пика, то останавливаюсь. Я не закрываю глаз, а вот веки Доминика прикрыты и подрагивают от сдерживаемого внутри напряжения. На одном движении член под моими ладонями пульсирует, а вервольф вздрагивает, издавая протяжный стон.

      Который не успевает стихнуть, когда мир перед глазами переворачивается: вервольф подтягивает меня вверх. И, прежде чем успеваю слово сказать, впивается в мои губы властным поцелуем. Коротким и жестким.

      Его рука сжимает мою грудь, скользит вниз по животу, а внутри меня все сжимается от напряжения. Сердце ухает вниз, потому что завершение дня станет совсем «прекрасным», если он решит продолжить, но Доминик отстраняется так же резко.

      – Зачем? – выдыхаю я. Хотя все во мне продолжает подрагивать.

      – Чтобы скрепить сделку.

      Я должна чувствовать облегчение от того, что добилась своей цели, или наоборот, отчаяние, а, кажется, не чувствую ничего. Этот день выпил меня досуха.

      Доминик выпил меня досуха.

      – Сегодня я занят, – с сожалением произносит он, приводя себя в порядок. – Но мы продолжим завтра.

      Я вскидываю голову.

      – Завтра ко мне вернутся те головорезы.

      – Об этом можешь не беспокоиться. Дай руки.

      На автомате протягиваю ему ладони, и Доминик вытирает их платком. Такая забота больше напоминает издевательство, чувство такое, что меня обманули.

      – И это все? – спрашиваю я, отталкивая платок. – Я могу не беспокоиться?

      – Да.

      – Я приеду, когда появятся какие-то новости.

      – Завтра, – повторяет он, отходя к письменному столу. – Мы увидимся с тобой завтра, Шарлин.

      – Катись к бесам!

      Наверное, у меня окончательно сдают нервы, потому что я бросаю Экроту это в лицо и вылетаю за двери.

      Наверное, он мог бы меня догнать, но не делает этого. Я сбегаю по лестнице, перепрыгивая через ступеньки и выбегаю под дождь, но даже не чувствую его холодных злых капель.

      Завожу мотор и благодарю того, кто придумал автоматические ворота, выпускающие меня из западни.

      Меня колотит, а в пальцах до сих пор отзывается тепло кожи верфольфа.

      Может, все это было зря. И нужно идти в полицию с тем видео.

      Но только спустя несколько миль я понимаю, что забыла телефон в кабинете Доминика.

      Глава 3

      Сказать, что я ругала себя страшными словами – ничего не сказать.

      Если видео из магазина можно было восстановить, то клятва альфы осталась у Экрота. Я все просрала! Потому что бежала оттуда так быстро, будто за мной волки гнались. Впрочем, сегодня грозил мне только один волк, и он как раз за мной не бросился. А заставить себя вернуться в его дом я просто не смогла. Хотя надо было! Надо было забрать телефон, но я струсила.

      Позорно струсила!

      Приехала домой и стояла под горячим душем, пока кожа не стала пунцовой. Вода смыла