Любовница поневоле. Марина Эльденберт

увлекаюсь этими мыслями, что упускаю момент, когда Доминик подошел к столу и присел на его край.

      – Что ж, это очень мило, – его губ касается саркастическая улыбка. – Надеюсь, ты не жалеешь о своем выборе.

      – О чем ты?

      – О том, что ты выбрала Дэна. Хотя могла бы сделать другой выбор.

      Сдалась я ему! У него же, наверняка, столько было и будет женщин, что я, когда сюда ехала, не была уверена, что Экрот меня вспомнит. Но видимо, тогда своим «нет» я проехалась по его мужской гордости.

      – Я любила его.

      – А сейчас? Любишь? Говорят, истинная любовь бессмертна.

      – Ты знаешь, что такое любовь?

      Его ноздри раздулись, он резко втянул воздух, а потом оттолкнулся от стола и оказался рядом, нависая надо мной.

      – Почему ты пришла ко мне, Шарлин?

      Всё! Сейчас не до шуток.

      – Дэн взял огромную сумму в долг, и куда-то дел деньги. Теперь якобы должна я, как его вдова.

      – Ты хочешь одолжить у меня денег?

      На его лице ни капли удивления. Тем приятнее ответить:

      – Нет.

      Вот теперь Доминик сдвигает светлые брови:

      – Я хочу попросить тебя о помощи. Дэн однажды сказал, что ты можешь все. Или, по крайней мере, многое. Во-первых, я хочу узнать, существует ли этот долг вообще. Во-вторых – кто этот альфа, и для чего Дэнверу понадобились такие деньги.

      Я роюсь в карманах пальто и наконец-то нахожу телефон.

      – У меня есть видео с камеры в магазине, на ней вервольфы, которые приходили ко мне…

      Доминик молчит, я всей кожей чувствую его взгляд, поэтому снова поднимаю на него глаза:

      – Что?

      – Зачем мне тебе помогать, Шарлин?

      Этого вопроса стоило ждать.

      – Потому что вы с Дэном были друзьями.

      – С Дэном, но не с тобой.

      – Это не мой долг, – напоминаю я.

      – Не моей стаи тоже.

      Ага, его стая прогнала Дэнвера из-за женитьбы на мне. Они Дэну не помогали, а на меня им тем более плевать. Но мне совсем не плевать на своих близких!

      – Я не прошу у тебя денег. Только разобраться. Ты вервольф, знаешь ваши законы… – Мой голос срывается на последнем слове.

      Потому что во взгляде Доминика больше не вспыхивают желтые искры, в них нет даже вежливого интереса. И вот от осознания, что ему по-настоящему все равно, что будет со мной и с этим бесовым долгом, мне действительно становится страшно. За папу с мамой, за Рэбел с детьми, за себя в конце концов. Потому что сама я за сутки не успею ничего.

      Потому что запасного плана у меня нет!

      Я все поставила на встречу с Домиником.

      – Ты же можешь мне помочь! – говорю я. Или уже кричу. Я сжимаю и разжимаю кулаки, чтобы не начать кусать губы – старая привычка, от которой я избавилась еще в университете. Считала, что избавилась!

      – Я много чего могу, Шарлин, если мне это интересно.

      В могучести и могуществе Экрота я не сомневаюсь. Именно поэтому я здесь, а не где-то еще. И я, конечно, не настолько наивна, чтобы верить, что мне станут помогать по доброте душевной даже в память об ушедшем приятеле детства и юности.

      – Я