Брачная ночь с горцем. Керриган Берн

были невелики – человек, даже ребенок, в них бы не поместился.

      Вполне удовлетворенный Гэвин кивнул.

      – Вот сюда их.

      Ящики оказались не легкими, и Гэвина приятно удивило то обстоятельство, что Грач перетаскивал их на повозки наравне с матросами, не делая себе поблажек. Мрачное молчание безлунной ночи окутывало их словно плащом, когда они двинулись по старой дороге вдоль прибрежных утесов в Инверторн, где затащили ящики в тайные пещеры.

      Когда с делом было покончено, Гэвин предложил доставить Грача и его людей обратно на берег, но тот отклонил предложение. Затем поманил одного из своих матросов, и тот, шагнув вперед, вручил туго набитый кошель Каллуму, а второй, побольше, Гэвину. То была плата за хранение груза.

      – В пиратстве я новичок и не знал, что вы до сих пор, как в прошлом веке, ведете расчеты в дублонах и пиастрах, – заметил Гэвин, взвешивая на ладони кошель, в котором звенели монеты.

      Насмешливый взгляд его встретился с бесстрастным взглядом Грача, и тот проговорил:

      – В руках у вас – золотые монеты, происхождение которых определить невозможно. На них не может претендовать ни одно государство, ни один торговый дом. Нельзя даже проследить их связь со мной. И о курсе обмена тоже можете не беспокоиться.

      – В таком случае иметь с вами дело – одно удовольствие, – заметил Гэвин.

      – Я вернусь через год в это же время и заберу свой груз, – сказал Грач.

      Каллум повернулся к Гэвину.

      – Что будешь делать со своей долей?

      Тут сверху, с небес, донесся пронзительный крик, а в следующий миг Мананнан Маклир камнем пал вниз и занял свое место у Каллума на руке.

      – Здесь кто-то есть! – воскликнул Каллум, выхватывая из-под плаща пистолет.

      И действительно, в близлежащей рощице, среди ясеней и вязов, Гэвину почудилось какое-то движение.

      За спиной у него тотчас же щелкнули семь раз курки – семь человек изготовились к обороне, и на это им потребовалось секундой дольше, чем Гэвину. «Надеюсь, они не пристрелят меня в темноте, приняв за врага», – подумал он.

      – Кто там?! Выходи! – крикнул граф.

      Его приказ был исполнен немедленно: из рощицы, шумно продираясь сквозь кусты, вышла длинношерстная шотландская корова.

      Послышалось хмыканье и смешки, мужчины один за другим опускали пистолеты.

      – Вот тебе и ответ, – улыбнулся Гэвин, взглянув на приятеля. – Вот на что я истрачу свою долю.

      – Займешься скотоводством?! – фыркнул Каллум. – Скажи мне, что ты шутишь!

      – Вовсе нет. Свою долю в винокурне Рейвенкрофта я продам брату и куплю вместе со скотом заброшенное поместье Эррадейл. Куплю у дочери покойной миссис Росс, той, что живет в Америке.

      – Значит, купишь землю и скот у Элисон Росс? – Даже в темноте было заметно, что друг Гэвина серьезно озадачен. – Да ведь это – одно из самых крупных земельных приобретений в Горной Шотландии за последние несколько веков!

      – Вот именно, – кивнул граф.

      – Но… но Маккензи никогда не занимались скотоводством!

      Гэвин