Преломление света. Татьяна Аксенова

со мной

      Этим красным, прекрасным, полноценным на вкус,

      Атрибутом опасным для вкушающих уст?

      Я отдам тебе розы, сладкой негой звуча,

      Пусть на жертвенник слёзный ляжет страсти свеча,

      Пусть она разгорится затаённой мольбой –

      Мне богиня-сестрица посылает любовь!

      Можно верить – не верить, и дышать – не дышать.

      Мной ракушки, как двери, подносимы к ушам…

      Створки в них приоткрыты, голоса, точно зов:

      «Если есть Афродита – существует любовь!»

      Из письма…

      «В одну из церквей я решился отправиться в Риме,

      Где сумрак священный латынью размеренной дышит,

      Где солнце овального купола ярче и выше,

      Того, что сияет в пространстве едва обозримом…

      Что духом святым, вдохновением луч его делит

      Средину, где два-три молящихся ждут силуэта,

      Колена свои преклонив, лучезарного света

      И крыльев – молитве, что не помышляет о теле!

      В одном только Риме и молятся, верьте, любезный…» –

      Заканчивал Гоголь письмо петербургскому другу.

      А «Мёртвые души», что вдруг распластались над бездной,

      Жуковского ввергнут в смертельное бегство… по кругу…

      Во Франкфурте-на-Майне

      Во Франкфурте-на-Майне

      Давал концерты Моцарт семилетний.

      Отец завязывал глаза ему платком…

      Поговорить всех мáнит

      С ребёнком чýдным после выступлений,

      Взглянуть хотя б одним глазком, хотя б мелькóм!

      Осмелился подросток:

      – Ты замечательно играешь, слушай!

      Мне никогда не научиться так… – Ты, что?

      Ведь это очень просто,

      Пожал плечами Вольфганг простодушно, –

      А ты записываешь ноты на листок?

      Мелодии, конечно,

      Что в голову приходят на рассвете?

      – Но лишь стихи приходят в голову мою! –

      Смущённо и поспешно

      Ответил паренёк. Застыли дети,

       Заслушались, как в храме ангелы поют…

      – Наверно, это трудно? –

      Спросил малыш, – стихи, в конечном счёте?

      – Да, нет! Совсем легко. – и улыбнулся тот,

      Второй: – Рад!

      – Обоюдно!

      Тебя зовут?

      – А, Иоганном Гёте!

      И – разошлись. И плакал ангел у ворот.

      Костёл пустел, стихая.

      И клавесин, котёл напоминая

      Остывший, сиротел, бессмертье обретя.

      И музыкой, стихами

      Звучали ангелы и люди понимали –

      Откуда в мир явилося дитя…

      Опанас и Коган

      По мотивам поэмы Э. Багрицкого «Дума про Опанаса»

      Стих с анапеста на ямбы

      Хромает зачем-то,

      Словно в ямы да ухабы –

      Конь пана Шевченко.

      Что, гарцуется, панове,

      В Укрáине спелой?

      Жито выкрашено кровью,

      Выпачкано белой…

      Солнце кровью обагрится

      До смертного часа.

      Наливается Багрицкий

      «Думой