Пороки и их поклонники. Татьяна Устинова

этаж, выше только чердак, где Лизавета нашла свое волшебное ритуальное и хрен знает какое колесо.

      Вряд ли кто-то среди ночи полез на чердак. Значит, этот кто-то на площадке. Значит, девочка Мария Викторовна Тюрина получила очередную порцию неприятностей сразу после его ухода.

      Надо идти ее спасать. Конечно, надо.

      Архипов переступил с ноги на ногу, как Тинто Брасс, не отрывая глаз от черной дырки в двери, и не двинулся с места.

      Сейчас он откроет дверь и пойдет спасать Машу. Все по правилам. Барышни вечно напуганы и несчастны, но не лишены известной строптивости и упрямства, за которые должны поплатиться. Робин Гуды всегда великодушны и снисходительны и опережают негодяя на один разящий удар меча.

      Ох-хо-хо…

      Кто там может быть внутри чернильной ночной вязкости? «Белый брат» или «Небесный странник»? Или обычный жулик? Или кто-то пострашнее?

      Тинто Брасс мотнул башкой, как будто сокрушаясь, что Архипов так труслив и туп.

      – Ладно, ладно, – чуть слышно пробормотал его хозяин.

      Он ударил по выключателю – желтый свет упал с потолка, сожрал мрак, – одним движением распахнул дверь на лестницу и зажег фонарь.

      Широкий луч обежал стены и потолок. Прямоугольник света достал до противоположной стены, как будто сложившись пополам, и вознесся по ней вверх. Тинто Брасс фыркнул и выскочил на площадку.

      – Назад, Тинто! – негромко скомандовал Архипов. – Назад!

      На площадке никого не было – он понял это в первую секунду.

      Зря готовился и боялся.

      – Тинто!

      Мастиф замер у двери напротив, опустив башку и напружинив спину.

      – Ну уж нет, – сказал Архипов, – туда я не пойду, можешь не намекать.

      Тинто Брасс негромко зарычал – так что завибрировал шпингалет в оконной раме.

      – Все, Тинто, – позвал Архипов, – хватит. Пошли домой!

      Мастиф уперся могучим лбом в соседкину дверь, поднажал, и… дверь вдруг открылась! За ней было черно и как-то глубоко. Архипов вдруг подумал, что именно так должен выглядеть вход в ад.

      Тинто Брасс не спеша вошел в черноту и исчез, как будто канул в бездну.

      Архиповский позвоночник вибрировал от беспокойства и страха. Кожа стала холодной и липкой, лягушачьей.

      – Тинто, вернись!

      И прислушался.

      Ни шороха, ни звука. Ему показалось даже, что он слышит, как тикают часы в его собственной квартире, возле его собственной широкой и удобной кровати, в его собственной хорошо и правильно устроенной жизни.

      В чью жизнь его только что занесло? Марии Викторовны Тюриной, медсестры? Или покойницы Лизаветы Григорьевны?

      Архипов вышел на площадку – ногам мгновенно стало холодно на граните, пальцы поджались – и оглянулся на свою дверь, за которой сияло электричество и было безопасно.

      Он не станет закрывать дверь. Пока она открыта, остается смутная надежда, что в любой момент можно перестать геройствовать и вернуться.

      Расширяющийся луч фонаря, прочертив по стене, затек в темный дверной