Виноградные грёзы. Книга 2. Джулия Романтик

Я был зол? Я был пьян?

      Поток глупых отговорок и отчаянных мыслей прервал ее ровный голос:

      – Мало того, ты не поверил мне… Ты, к тому же, клялся, что с той моделью всё кончено. Ложь, ложь, ложь.

      Аристель хмыкнула и поднялась с места, сексуально выгнув спину. Через мгновение на мои колени упал свежий выпуск какого-то журнала. Ватными пальцами я открыл первую страницу. Ари опустилась на диван, взяла кружку и сделала глоток. Взглянув на глянцевые листы, я почувствовал, что воздуха не хватает. Моя жизнь стремительно рушилась: карточных домик, ветер – бух. Фотографии. Номер отеля. Снимки не четкие, сделаны с балкона, но на них можно было распознать Софи… и меня.

      Я не знал, что сказать. Изучал пол, сминая в руках журнал. «Жаль, я не успел позвонить Шону и выкупить снимки», – на секунду пронеслось в голове. Ари тоже молчала, изредка моргая. Ее темные глаза ничего не выражали. Вот что она чувствовала, когда я уходил вчера – конец, и ничего нельзя исправить. Ну же, Ари, кричи. Ори на меня! Ударь! Сделай хоть что-нибудь, и я буду знать, не всё потерянно… Но она молчала, оставаясь отчужденной. Ее состояние не похоже на обычную женскую истерику: не ревела, не бежала бить посуду. Ари сидела и глядела в одну точку; только ногти нервно стучали по керамической кружке.

      – Ари…

      Аристель внезапно улыбнулась: почти искренне. Она встала, подбежала ко мне и обняла так, как обнимают на перроне – а вдруг в последний раз. Морозный страх по позвоночнику, я крепко обнял Ари, не желая отпускать. Прости меня, любимая… Аккуратно выпутавшись из моих рук, Ари отошла, танцующей походкой вернувшись к дивану, села. Раскрыла журнал на странице со злосчастными фотографиями и принялась разглядывать их. Наверняка она занималась этим всё утро.

      – Подскажи, если ты не общался с Софией, почему ты поехал к ней?

      – Софи, – автоматически поправил я.

      – Софи, – с усмешкой повторила Ари. – Верно.

      Увы, вчера я не остановил клубок, позволил судьбе или кому-то другому – себе самому – всё испортить.

      – Ари? – позвал я. Меня хватало только на – Ари, Ари, Ари.

      – Да? – она вскинула бровь. Ледяное спокойствие, но я чувствую… броня трескается, как яичная скорлупа.

      Подойдя к дивану, я вырвал из рук девушки журнал и кинул к стене. Ари вздрогнула. Секунду мы непрерывно смотрели друг на друга. Она сдалась первой – отвернулась.

      – Это всего лишь секс, Ари, просто секс. Ты лучше меня знаешь, он ничего не значит, ничего не стоит. Важнее то, что я говорил тебе, – Ари пыталась вырваться, но я обнял ее крепче. – Помнишь? В тот вечер, свидание, я назвал тебя самой лучшей, самой замечательной, самой нужной мне, – и я замолчал, обнимая ее, – я до сих пор так считаю, Ари. Я повзрослел, я был настоящим с тобой, а вчера… Мое сердце не пропустило ни одного лишнего удара с ней, я просто кончил. И я сразу понял, какую ошибку совершил, какую боль причинил тебе. Мной руководил алкоголь. Обида на прошлое, на Аарона. Я знаю, ты не употребляла, ты не могла так со мной поступить. И я верю тебе.

      Ари молчала, и я подумал, она соглашается