Мисс Неугомонность. Галина Валентиновна Чередий

потому что они не одинаковые. Они все от разных производителей. А какие подойдут лучше всего нашей красавице, это только она решит. Если будет плакать, значит, ей не подходит, понял, дурень?

      – Братец, я хер… ой, пардон, я балдею. Откуда ты все это знаешь?

      – Братец, я читать умею. И готовился к прибавлению в семействе, а не отвлекался на… непотребства всякие. Да, мое сокровище? Но ты не переживай, солнышко, дядя Кевин всегда рядом. – И, еще раз нежно поцеловав тихо сопящую кроху в лобик, уложил ее в автомобильную люльку и пристегнул ремни безопасности.

      Пипец, господа! Выносите меня вместе с моим коротнувшим мозгом и почему-то перевозбудившимся от вида мужика с младенцем на руках либидо.

      Парни встретили нас гомонящей толпой, к которой присоединились и члены съемочной группы.

      – Ура мисс Герреро! – завопил Рауль, и десяток глоток вторили ему.

      – Вы ополоумели, что ли? – рявкнул на них Саваж, вылезая из своего пикапа. – Ребенок уснул в дороге, а вы ее сейчас разбудите!

      – Кевин, братишка, кто у нас папочка? – ухмыльнулся Ноа и подмигнул все еще растерянной, но уже взявшей себя в руки Алеене. – Мы точно приветствуем мисс Герреро, а не мисс Доэрти?

      – Блин! Разбудишь малышку, сам пойдешь ее укачивать! – продолжал бухтеть Саваж.

      – Эй, братишка, теперь я знаю, почему ты так любишь Пингвинов (хоккейная команда НХЛ – прим. Авторов). Потому что ты сам как пингвин – трясешься над яйцом, – не унимался Ноа.

      – Я бы на твоем месте начинал трястись над своими яйцами, которые я тебе откромсаю, если…

      Перепалку оборвал тихий звук, раздавшийся из свертка на руках изумленно-счастливого Рика. Рози все же проснулась и теперь требовала внимания.

      – Так, парни. Мы с Алееной поднимемся наверх и займемся нашей малюткой, а вы пока разбирайте багажник моей машины, – не выдержала я и, забрав детеныша у неопытного пока папаши, начала аккуратно подталкивать подругу в сторону жилых комнат. – Буду признательна, если в первую очередь вы занесете пеленальный столик и питание. Кевин, где бутылочки?

      Я даже не ожидала, что этот вечно огрызающийся грубиян лишь моргнет и молча начнет копошиться в многочисленных пакетах, сваленных в моей машине.

      Наверху я передала попискивающую Рози на руки Алеене и велела тихо напевать какие-нибудь песенки, пока я грею воду для детского питания.

      – Мари, – жалобно прошептала Алеена, – я не знаю ни одной детской песенки. Что делать?

      – Пой любую, лишь бы она была о любви, – вместо меня ответил практически моими словами вошедший Кевин.

      Алеена набрала в грудь воздуха, как перед прыжком в холодную воду, и тихо запела низким грудным контральто, так не вяжущимся с ее хрупкой внешностью:

      Летняя пора. И жизнь легка,

      Рыбка плещется, и вырос хлопок.

      Твой папа богат, а мама красива,

      Так тише, малышка, не плачь!

      Однажды утром

      Ты встанешь с песней,

      Затем расправишь свои крылья

      И полетишь в небо.

      Но до