Мисс Неугомонность. Галина Валентиновна Чередий

как будто озаряющая непонятным внутренним светом его вечно хмурое лицо.

      Хак!

      Ударом под дых его воркующий голос:

      – А кто это у нас такой красивый у дяди Кевина? Наша Рози, да? Наша малютка цветочек? Наша феечка? Наша девочка-припевочка? Агу, агу, да-да, дядя Кевин тоже тебя рад видеть…

      Да ну нах… Как говорит Рик, когда думает, что я его не слышу. Да быть такого не может! Вот этот?.. Прости господи?.. Вот так?.. С ребенком?..

      Божечки, сделай так, чтобы это был сон! Чтобы я прям сию секунду ущипнула себя, открыла глаза и увидела снова его нормальное ежедневное «всех на хрен убью, если ко мне полезете» выражение лица.

      Ай!

      Ущипнула.

      Больно. И обидно.

      Потому что картинка не изменилась. Мало того, воркующих стало в два раза больше – к Кевину присоединился Рик.

      И мы с Алееной – две ошарашенные и ситуацией, и видом наших… то есть этих двух мужиков девиц.

      Да неправильно все! Не так должно быть!

      Это мы должны «гулить» и «ворковать», а они стоять в сторонке, нервно куря или заламывая руки.

      Ну ладно Алеена, у нее опыта маловато, а точнее – ноль целых ноль десятых. Но я-то! Я ж боец детячьего фронта! У меня на руках близнецы выросли! Это вам не фунт чего бы то ни было! Это десятки и сотни фунтов использованных памперсов! Использованных от души двумя прекрасно кушающими и, соответственно, освобождающими место для следующей еды мужиками! Ну и что, что маленькими, во всем семействе Дюпре вся маломерность досталась нам с мамой. И даже маленькие близнецы были ого-го какими мужиками.

      – А ну отдай ребенка!

      Да, я, наконец, смогла протолкнуть в грудь немного воздуха и подошла к неадекватным парням. Сейчас еще от умиления уронят малышку.

      Даже не глядя на меня, Саваж очень нежно прикоснулся губами к лобику Розалинды.

      Кхм, а это нормально – ревновать взрослого мужика к новорожденному?

      – Аккуратнее. Под головку держи. Не прижимай так сильно. Куда ты ее на правую руку, ей удобнее на левой!

      Да ладно?

      – Мари! Ты вообще умеешь обращаться с младенцами?

      Я сейчас кого-то пну свободной нижней конечностью.

      – Привет, сладкая! Я твоя тетя Мари! Ну-ну, не надо хныкать, золотко. Сейчас мама Али тебя возьмет на ручки и вы поедете домой, а там мягкая кроватка, вкусное молочко и нежная колыбельная, которую тебе будет петь мамочка.

      – Мари, – просипела испуганная Алеена рядом, – я же не знаю ни одной колыбельной.

      – Поэтому хорошо, что кроме мамочки Алеены есть такая замечательная тетушка Мари, которая знает херо… много-много-много разных колыбельных, да, моя сладкая? Тетушка Мари все-все умеет: и пеленать, и купать, и кормить, и даже – сейчас все упадут в обморок – менять подгузники. Ну-ну, моя рыбонька, все хорошо, не надо хныкать, сейчас тетуш…

      – Сейчас дядюшка Кевин исправит все, что успели испортить эти неумехи, моя кисюня. – Я, ей-богу, не поняла, как он это сделал, но малышка вновь оказалась у него на руках.

      Но!

      Знаете, что самое… неприемлемое в этой ситуации?

      Нет?

      А