Сорные травы. Дмитрий Дзыговбродский

за то, чтобы обмыть и уложить в гроб, деньги потребовал. На самом деле, всё не так просто: в законе написано «одетым, обмытым и в гробу», но не написано «бесплатно». А дальше всё зависит от воли руководства бюро. Где-то отдельная такса, где-то – должностные обязанности. Наш шеф считает, что незачем зарываться, всех денег не заработаешь. Те, кто с ним не согласен, в бюро надолго не задерживаются.

      – Всё, коллеги. Больше новостей у меня нет. Работаем.

      Трупы везли. Слишком много для одного, не самого большого, города. Так что работаем. Что там у нас… Автодорожная травма плюс аборт в ходу. Причина смерти очевидна, но этот аборт в ходу отнюдь не первый, что я видела за последние дни. А были ли нормальные?

      – Коллеги, – подала голос я. – Много ли беременных попали к вам на исследование за последние три дня?

      – Хватило, – откликнулся шеф.

      – У меня складывается впечатление, что во всех случаях был как минимум начавшийся аборт. Если не в ходу, – я начала загибать пальцы, припоминая. – Да, так и есть. Все на ранних сроках и везде плодное яйцо, фактически отслоившееся.

      – У меня были две на поздних сроках, – откликнулся Вадим. – Скоропостижные. Выглядела беременность без патологий, провести бы кесарево в первые минуты – может, и живых достали.

      – И тут бы младенчикам и конец пришёл, – вмешался другой коллега. – Новорожденные ведь тоже все.

      – Да кто его знает… Самопроизвольные аборты тоже были, но ты же знаешь, какой процент беременностей заканчивается выкидышем.

      – Знаю, не срастаются у меня проценты.

      – Мне тоже показалось, что многовато, – сказал шеф. – Но списал на свою мнительность. Хорошо, очевидно беременных, в том числе скоропостижных, обследуем особенно тщательно.

      – Машка, я тебя убью, любопытная наша.

      – Руки коротки, – отмахнулась я. – Уж тебе-то сам бог велел полюбопытствовать, тоже мне, научный работник. Докторскую, глядишь, напишешь.

      – Да мне мать эту докторскую знаешь куда засунет? – простонал Вадим. – И так достала, что дома не появляюсь. Идея фикс у неё, что позавчерашнее повторится, и на этот раз я помру.

      – Хватит, коллеги! Не так уж много у нас беременных, исследуем. Надо же разобраться, что за чертовщина происходит. И прекратите препираться, тоже мне, детский сад. Работаем до девяти вечера, там у всех свои дела. Пикетчики эти ещё, заняться им больше нечем…

      Вечером пикетирующих около морга не оказалось. То ли устали, то ли милиция разогнала – интересоваться желания не было. Вадим посадил меня и ещё двух коллег, потерявших близких, в свою машину и повёз на кладбище. Шеф, как и обещал, с нами не напрашивался. Учитывая, что именно он каким-то чудом договорился с руководством кладбища, выбив и места для могил, и разрешение находиться на погосте в неурочное время, было бы странно требовать от пожилого человека ещё и помахать лопатой за компанию. Каждый должен делать то, что умеет лучше всего. Шеф умеет решать проблемы.

      Кладбище было относительно молодым – полвека, не больше. Не