Кольцо призрака. Софья Прокофьева

Лаптя. Анне было так хорошо и ясно, как никогда. Ей понравилось, как легко, не глотая, запрокинув голову, выпила коньяк Люба-Любаня. Коньяк только тихо зашипел, не гася ее раскаленных губ. Анна оглянулась на Андрея. Ну, почему он все портит? В первый раз у них гости, а он сидит мрачный, будто недоволен чем-то.

      – Андрюша, иди к нам! Кто со мной чокнется? – Анна чуть захмелела, улыбнулась ему, подзывая.

      – Кольцо! Ах! – Люба-Любаня вдруг низко, как-то близоруко наклонилась к руке Анны. Но тут же выпрямилась, гибкая, с негасимой улыбкой. – Ну, Андрюша, ну, ты вообще! Поздравляю. Это же, ну, не знаю… Машина импортная, не меньше. Анна, вы на него влияете просто исключительно. – Она мельком, мимоходом взглянула на кольцо у себя на руке с маленьким, но острогорящим, как уголек, рубином.

      – Вы машину водите? – зорко посмотрела Люба-Любаня.

      – Да нет, – запнулась Анна.

      – Андрюша вас научит. Меня он в один миг, сразу… И вас тоже…

      «Да что с ним такое?» – с досадой подумала Анна.

      Но тут Андрей повел плечами, улыбнулся, подошел к столу и сел в низкое кресло, спиной к свету.

      – Раскраски мои и фломастеры! Видишь, где лежали, там и лежат, – с торжеством крикнула Ларочка.

      – Рисуй, рисуй! Домик нарисуй и мамочку! – отозвалась издалека Люба-Любаня.

      Илья все смотрел на Анну, смущался, но все смотрел. Не отрываясь, смаргивал и опять смотрел.

      «Добрые глаза, – решила Анна, – преданные. Не то что Лапоть, славный какой. Нет, Лапоть тоже…»

      Анна про себя поискала слово и нашла – «удобный».

      – Мы с вами знакомы, не помните? – робко сказал Илья. – Ну, на защите вашего… – Он замялся, сконфуженно нахмурился, не договорил, умолк, вопросительно повел черносмородиновыми глазами на Андрея.

      – На Сашиной защите, – беззаботно подхватила Анна. – Вот где я вас видела!

      «Как все просто, – легко подумала она. – Андрей мудрит и все усложняет. Все хорошо и, главное, просто. Ну, был Сашка, ну и что?»

      – Все, все знакомы, – хихикнул вдруг отчего-то развеселившийся Лапоть. – А уж наши знакомые, точно, очень даже хорошо знакомы!

      – Андрюш, нет, ты просто молодец! – нежно пропела Люба-Любаня. – Ань, ты сиди, я все сама. Я когда тут жила…

      – Чайник посмотри, – прервал ее Илья. Какое-то беспокойство, неловкость не оставляли его, и Анна, чувствуя это, улыбнулась ему. Люба-Любаня удивленно мигнула, приоткрыла пылающие губы, послушно исчезла.

      – Илья Ованесович, чего вы беспокоитесь? – протянул Лапоть. – У нас все хорошо. Наши все дома.

      Анна не могла сдержать улыбку счастья. Что их там занимает? Вечно мужчины все усложняют. Когда все так хорошо, и в комнате столько коротко настриженных лучей, и пришли Андрюшины друзья, и все такие милые.

      – Пойду Любе помогу, а то она ничего не найдет, – Анна встала и пошла к двери. По дороге ее настиг нечаянно сорвавшийся визгливый смешок Лаптя, безобразно обрубленный в самом начале, неловко превращенный в искусственное «кхе-кхе». Он так всегда: начнет смеяться и вдруг