Стрекоза и Муравей. Иван Крылов

кумушка, ты так грустна?»

      Ей с ветки ласково Голубка ворковала:

              «Или о том, что миновала

               У нас весна

      И с ней любовь, спустилось солнце ниже,

              И что к зиме мы стали ближе?» —

              «Как, бедной, мне не горевать?»

      Кукушка говорит: «Будь ты сама судьёю:

      Любила счастливо я нынешней весною,

              И, наконец, я стала мать;

      Но дети не хотят совсем меня и знать:

              Такой ли чаяла от них я платы!

      И не завидно ли, когда я погляжу,

      Как увиваются вкруг матери утяты,

      Как сыплют к курице дождём по зву цыпляты:

      А я, как сирота, одним-одна сижу,

      И что́ есть детская приветливость —

                                                                      не знаю». —

      «Бедняжка! о тебе сердечно я страдаю;

      Меня бы нелюбовь детей могла убить,

              Хотя пример такой не редок;

      Скажи ж – так-стало, ты уж вывела и деток?

              Когда же ты гнездо успела свить?

               Я этого и не видала:

               Ты всё порхала, да летала». —

              «Вот вздор, чтоб столько красных дней

              В гнезде я, сидя, растеряла:

              Уж это было бы всего глупей!

      Я яйца всегда в чужие гнёзды клала». —

      «Какой же хочешь ты и ласки от детей?»

              Ей Горлинка на то сказала.

      Отцы и матери! вам басни сей урок.

      Я рассказал её не детям в извиненье:

              К родителям в них непочтенье

              И нелюбовь – всегда порок;

      Но если выросли они в разлуке с вами,

      И вы их вверили наёмничьим рукам:

              Не вы ли виноваты сами,

      Что в старости от них утехи мало вам?

      Рыбья пляска

               От жалоб на судей,

               На сильных и на богачей

               Лев, вышед из терпенья,

      Пустился сам свои осматривать владенья.

      Он и́дет, а Мужик, расклавши огонёк,

              Наудя рыб, изжарить их сбирался.

      Бедняжки прыгали от жару кто как мог;

              Всяк, видя близкий свой конец,

                                                                             метался.

               На Мужика разинув зев,

      «Кто ты? что делаешь?» – спросил сердито

                                                                                     Лев.

      «Всесильный царь! – сказал Мужик, оторопев,

      Я старостою здесь над водяным народом;

              А это старшины, все жители воды;

               Мы собрались сюды

      Поздравить здесь тебя с твоим приходом». —

      «Ну, как они живут? Богат ли здешний

                                                                            край?» —

      «Великий государь! Здесь не житьё им – рай.

              Богам о том мы только и молились,

              Чтоб дни твои бесценные продлились».

      (А