это разве не инцест?. Катерина Дементьева

скучала по этому до сих пор. Кто-то смахнул бокал со стола, по моей юбке поползло пятно, Н1 засуетилась, но я попросила ее не беспокоиться. Зато спросила про свитер, в котором была, когда мы были с ней вместе, такой ли он был отвратительный.

      – Я не помню твой свитер, – ответила она. – Но ты отлично выглядела – как всегда.

      Иногда я жалела, что мы больше не вместе.

      Когда мы прикончили графин, Н1 отправилась искать своего К., а я вышла на улицу. Случайно расслышала, как К. печалился, что это он ведь должен был заботиться о Н1, а не наоборот, а она отвечала, что нет, что они вместе должны заботиться друг о друге, иначе что это за отношения? Я задумалась об этом, но отвлеклась, потому что из дома вышел Н., хмыкнул на огромное пятно на моей юбке, набросил мне на плечи свое пальто и остался стоять рядом, чтобы я могла на него опереться. Я сказала, что хотела бы, чтобы он безумно меня любил (и даже почти не боялась, когда говорила).

      Н. начал отвечать, но вот ведь моя удача – телефон завибрировал, и я не удержалась, посмотрела что там. Там были сообщения от А. С опечатками и прочими признаками того, что празднование идет как надо, она сообщала, что никогда у нее не было сотрудницы лучше и что сразу после праздников меня ждет повышение должности и зарплаты, заметное и незначительное соответственно. Это позабавило и меня, и Н., я спрятала телефон, закуталась плотнее в пальто, запрокинула голову – я надеялась, что на нас будет романтично падать снег, но небо было чистое, голова кружилась, К. тошнило в кустах, а из дома доносилась музыка и громкий смех.

      (не) как в кино

      (школьный романс имени борьбы с попкультурными шаблонами)

      1

      Все родители были сумасшедшими, в этом можно было не сомневаться, но С. иногда казалось, что родители определенного типа – это просто за гранью. Чертовы хипстеры, экофрендли борцы за социальную справедливость, долбанные снежинки, ух, вы наверняка знаете тип: спасем планету, но не перестанем ходить в Старбакс; они были невыносимы, когда им было по двадцать, а теперь, когда им стало по сорок, они перестали вызывать даже мимолетное насмешливое умиление. Теперь у них были работы, свои деньги, и – дети. С. была из этих формально счастливых детей, которым позволялось все, все поощрялось, хочешь плавать – пожалуйста, изучать японский – на здоровье, хочешь неделю лежать и разглядывать потолок – наслаждайся, милая. Подход казался чудесным на бумаге, но на деле С. пришлось стать взрослее сверстниц и сверстников очень рано, как пришлось и взять на себя всю жизнь в том возрасте, когда многие не знают даже значения слова ответственность. Она выбирала свое все: от одежды до врачей, тайком завидовала тем, чьи родители имеют хоть какое-то мнение по поводу воспитания ребенка, надеялась, что когда-нибудь ей что-нибудь запретят, но не хотела пробовать ничего из того, что запретить обязаны.

      Остальные в это время завидовали ей, мечтали о самостоятельности, крутых родителях, собственном счете и не представляли, как утомительно становится контролировать свои расходы сразу после того, как