Темнота. Грешник. Дмитрий Воротилин

от всего, во что он верит. Всё эти количественные улучшения лишь растягивают человека, заставляя его быть способным сражаться с природой. Но зачем с ней сражаться? Как вообще балансировать между выживанием и развитием?

      – А вы не думали случаем, что реципрокным процесс давно происходит? Только вот человек будто нарочно гадит там, где ест, чтобы природа давала ему повод наращивать снова свою силу? – сказал он после небольшого раздумья.

      – Хотите сказать, что беда человека в том, что он не меняется, но меняет все вокруг себя, чтобы получить толчок к изменениям?

      Хм. Может быть, перед ним и никакой там не ИИ, а живой человек?

      – Человек не отваживается быть человеком.

      – Что же ему нужно для этого?

      – Не знаю… Быть. – некоторая неуверенность проскочила в словах Сатира. Он и сам затруднялся ответить на сей вопрос.

      – Так каковы ваши отношения с Юлей Лавлейс? – неожиданно переменил вектор разговора Евгений, указывая на неё, застывшую посреди комнаты.

      – Мы давно не виделись. Поэтому я обрадовался, когда встретил её.

      – О чем вы разговаривали?

      – О прошлом. – Сатир решил не говорить о назначенное свидании. Если его собеседник знает об этом, то пусть сам скажет. Если нет, что в принципе мало вероятно, то так будет лучше.

      – Ваш диалог длился три минуты. Вы успели обсудить все ваше прошлое, которое было довольно-таки насыщенным?

      Черт.

      – Мы решили отложить это на более подходящее время, так как оба были заняты.

      – Правда? – искренне удивился Евгений. Хотя кто его знает. – Расскажите, что же вы делали на Лесной площади?

      Фуух, кажется, пронесло.

      – Мне нужно было согласовать проект, который я намереваюсь внедрить на экостанции. Точнее я должен был получить разрешение на это, так как являюсь нечипированным.

      – И как, получили?

      Да знаешь ты ответ, огрызнулся про себя Сатир, пытаешься понять мои реакции? Что ж, смотри. Сатир попытался расслабиться, но внутри у него все равно было ощущение дискомфорта.

      – Моё разрешение отложили ввиду специфичности моей деятельности. – ага, а ещё моего статуса нечипированного, мысленно добавил Сатир.

      – И Юлия Лавлейс знала об этом?

      – А что тут скрывать?

      – А нужно?

      – Нет, – сухо ответил Сатир. – скрывать здесь нечего.

      – То есть она знает? – не унимался Евгений.

      – Да.

      – Что было после? Где вы были, когда закончилось рассмотрение вашего разрешения?

      – Я отправился домой. Вы же знаете это.

      – Да, знаем.

      Евгений снова выбросил с папки мыльный пузырь, разросшийся до половины комнаты. Перед глазами Сатира предстала картина пепелища. Нельзя было разобрать, где что находится. Какие-то конструкции торчали из-под обломков. Да, там, где ещё вчера были зелёные стены, изгороди, баки с водой, были сажа да обломки металла. Да, вот вода конденсируется, превращаюсь