Пеняй на себя! Дневник попаданки. Татьяна Хмельницкая

бабочка! Смотрите, люди, это я!

      Налетевший порыв ветра отрезвил меня. Поёжилась от холода и пронизывающего ливня. Тряхнула головой. Состояние обморока моментально улетучилось, а осознание неминуемо приближающейся ангины, от такой прогулки прорвалось тихим вздохом.

      Я сделала шаг назад, и новая порция собачьего лая разорвала относительную тишину. Грозные охранники сузили вокруг меня кольцо. Световой стакан – его назвали «карантинным пятном» – передвинулся по чёрному покрытию следом за мной. Я резко обернулась в поисках ворот, но взглядом наткнулась на кирпичную стену.

      – Смотреть перед собой! – выдал охранник.

      Подчинилась.

      Никак не могла принять тот факт, что вместо калитки, за которой спрятался город с палящими лучами, пыхтящий гарью машин и наполненный разомлевшими от зноя людьми оказалась глухая стена.

      А темень-то вокруг! Ой, мамочки!

      Вполне возможно, у меня случился тепловой удар, когда открыла калитку. Ну, конечно! Естественно, что я упала в обморок, а затем – очнулась. Даже готова признать, что по своей забывчивости и лени я перепутала адрес, продиктованный сладкоголосой девицей. Запросто могла забрести в воинскую часть, потерять сознание, а потом прийти в себя, спустя несколько часов в окружении охраны.

      Меня можно понять, Дневник: ведь я пыталась найти приемлемую формулу событий, чтобы объяснить самой себе происходящее, пусть и с небольшими оговорками.

      И тут вдруг меня осенило: да эти парни – роботы! Если он говорит как робот, выглядит как робот и двигается как робот, то с большой долей вероятности это и есть робот.

      Я сделала несколько шагов вперёд, и световой капкан сместился следом за мной, но прошагала я не долго – кольцо железных парней не разомкнуть. Впрочем, я отметила, что и болтать со мной они перестали.

      – Вернитесь, – влез в мои размышления голос летающей ультрафиолетовой лампы. – Встаньте прямо.

      Спорить не стала. Мокрая поверхность круга заполнилась мелкими слепящими шарами, точно мыльными пузырями.

      Стена рядом с кругом теперь тоже иначе выглядела и напоминала вход в метро. Моего силуэта в отражении видно не было, но зато тускло и размыто отпечатывался свет, исходящий от летающей лампы. Казалось, что отделка состояла из небольшого размера обсидиановых камней. Хотелось дотронуться до них, и я не удержалась, протянула руку.

      Касание пальцев тёплой поверхности, вызвало изменения в структуре отделки: словно я бросила в воду камень и от него стали расходиться круги. Но и расползающиеся по обшивке сферические помехи, смотрелись, острой и ломаной линией, напоминающей график электрокардиограммы.

      Я отдёрнула руку, и воровато огляделась.

      Роботы не пошевелились, впрочем, как и беспилотник – будто ничего не произошло. Раздался звук похожий на треск поленьев в костре. Я насторожилась. Часть поверхности, на которую