Субботние беседы. Истории о людях, которые делают жизнь интереснее. Майя Гельфанд

люди, понимали, что они делали. Мы же со многими это обсуждали. Я им объяснял: ребята, вас все равно посадят. За то, что вы просто обсуждали эту тему, вас посадят. Дадут вам по десять лет ни за что. Вам будет противно сидеть. А мы -то за дело сидели!

      – И вам было не противно?

      – Конечно. Когда сидишь за дело – это совсем другое дело!

      – То есть вы понимали, что в любом случае вас ждет расстрел?

      – В каком-то смысле да.

      – Это противоестественная ситуация, это противоречит инстинкту самосохранения!

      – Да, человеку иногда хочется послать в задницу все соображения о благополучии, о спасении, и сделать так, как он считает нужным.

      – Даже несмотря на то, что вы рискуете жизнью.

      – Да. Мы накануне видели, что нас пасут, гэбисты даже не скрывались. Я ребятам сказал: еще не поздно, можете отказаться. Но никто не отказался.

      – А как на вас вышли сотрудники КГБ? Вас предали?

      – Нет. Просто за нами была слежка, наш план было невозможно утаить. КГБ все время следили за активными сионистами, даже периодически выявляли группы злобных сионистов-подпольщиков. Так что это невозможно было утаить.

      – Вы понимали, что вам не дадут угнать самолет?

      – Мы понимали, что это маловероятно. Хотя мы летели под предлогом сионистского съезда и, зная, как топорно работают спецслужбы, мы могли надеяться на то, что они не поверят в наш замысел и дадут нам улететь. Я рассчитывал на идиотизм ГБ.

      – Куда вы собирались лететь?

      – В Швецию.

      – А там что?

      – А там мы бы попросили политического убежища, и дальше разлетелись бы кто куда.

      – У вас не было оружия?

      – Были дубинки.

      – Вы были против кровопролития?

      – Да, мы должны были высадить двух пилотов. Специально для этого приготовили спальные мешки, чтобы они ночью, связанные, не замерзли. Это была принципиальная позиция – никакой крови.

      – Ваша попытка угона самолета – это был акт отчаяния?

      – Нельзя загонять людей в угол. Нельзя этого делать. Мы были вынуждены сделать что-то, чтобы привлечь к себе внимание. Мы были доведены до предела. Мы должны были показать им зубы: не надо загонять нас в угол, вам будет от этого хуже.

      – Ну хорошо, вы от природы борец и бунтарь. Но подавляющее большинство евреев Советского Союза решило приспособиться, строить карьеру, идти по партийной линии.

      – Я даже не здоровался с теми, кто пошел по партийной линии.

      – Вы их презирали?

      – Конечно. Это конформисты. Им только презрение полагается. Странный вы человек, а как иначе? Человек только тогда состоится как личность, когда он противостоит окружающей среде. В нацистской Германии человек обязан был быть против нацизма, а в коммунистической России – против коммунизма.

      – А если бы вы родились палестинским арабом, вы бы что сделали?

      – Во-первых, я бы покончил собой.

      – А во-вторых?

      – А во-вторых,