Свет обратной стороны звезд. Александр Петров

древности для совсем других кораблей, – главное не отступить от Кодекса воинской чести. Он заставит малые крейсера с боем прорываться друг к другу, соберет в предписанный уставом строй и устроит дуэль с линкорами охранения. Этим все окончится. Упокои Господи душе рабы твоя».

      Федор поднял глаза к потолку и тяжело вздохнул.

      – Первый лейтенант Конечников, встать! – рявкнул генерал. – Зачем я тут распинаюсь?!

      – Простите, господин бригадный генерал. Задумался, – ответил Федор поднимаясь.

      – Я полагал, что вы, по крайней мере, порядочный человек, лейтенант. Но видимо вы ничем не лучше своего спившегося дружка, подонка Стрельникова. В тот момент, когда наш государь говорит о судьбах Родины, воинской чести и взывает к нравственному чувству патриотов, вы сидите и мечтаете о вечернем свидании с Евдокией Кулаковой, – отыгрываясь за подробное и точное, но издевательское, по – сути, объяснение Конечникова, припечатал командующий эскадрой.

      В рядах раздались смешки. Больше всего ржал капитан Никита Симонов, старательно разевая пасть и бросая взгляды на командующего – видит ли он его усердие. Но кроме старательно заученного Никитой подлого лизания зада начальству, тут было и живое чувство – Симян люто ненавидел первого лейтенанта.

      – Никак нет, – также спокойно и обстоятельно ответил первый лейтенант. – Нам жизненно необходимо использовать все свои сильные качества и не создавать ситуаций, в которых проявятся слабые стороны.

      – Вопрос в том, как это сделать, – заметил генерал.

      – Для начала – использовать маневр и скорость для прорыва. Потом ударить ракетами, сбросить мины и в упор добить верфи противника корабельной артиллерией.

      И сразу же уходить в гиперпространство, пока не подошли броненосцы врага.

      Зал негодующе загудел. Первый лейтенант сказал немыслимую вещь, несовместимую с неписаным Кодексом воинской чести, которого придерживались деметрианцы и эланцы, войска Союза Небесных Городов и даже злые, полудикие вояки ратхора Каранги.

      – Сядьте, Конечников, – мягко, со вздохом, предложил ему командующий. Затем продолжил, словно растолковывая маленькому ребенку. – Вот если бы вы, первый лейтенант, продвинулись по службе хотя бы до должности командира отряда, то имели бы право обдумывать и даже обсуждать такие вещи.

      Но до сих пор вы со своими собутыльниками Стрельниковым и Авраамом Кингом отличились только в ресторанных дебошах, драках с комендантской ротой и бордельных погромах. А посему, делайте пока, то, что прикажет ваш командир, полковник Гагарин.

      Капитан Кинг хотел было сказать что-то в свое оправдание, но видя, как завелся генерал, решил промолчать.

      – Как защитник Родины и патриот я имею на это право, – ответил Конечников. – Наш государь, Его Величество князь-император Деметрианский только что попросил нас сделать все возможное и невозможное для победы.

      – Да ты Крок понимаешь, что так только негодяи