Свет обратной стороны звезд. Александр Петров

особенно раззадорили слова, что дама отбыла из расположения части, и не он упустил случая поиздеваться над озабоченным Симяном.

      – Поспорим? – взвился Никита.

      – На что?

      – Да хоть бы на твой «Куппермайн».

      – Идет, – произнес первый лейтенант, чувствуя, что совершает большую глупость. – А ты публично объявишь, что очко свое елдаком растягиваешь.

      – Отчего ты, Крок, так не любишь меня? – совсем трезвым голосом спросил Никита.

      – За то, что ты с этим кодексом носишься… Ведь сам как-нибудь пропадешь, как других гробишь.

      Симонов изменился в лице. Сквозь маску взрослого человека проступило выражение растерянного подростка, которому популярно и доходчиво объяснили, что все, чем он гордится – полная глупость.

      – Вот как, – Никита задумался, потом скривился и сказал: – Ладно, хуй с тобой. Припомню я тебе эти слова… Разбей, Гуталин.

      Глаза капитана загорелись.

      – Кому Гуталин, а тебе, Никитка, господин капитан Авраам Кинг, – сурово сказал Гут.

      Но все же «разбил» рукопожатие.

      – Да ладно тебе, зашелся. Дело житейское. В первый раз – не пидорас. А с Авраамом не ссорься, Никитка, – бросил Конечников, наслаждаясь возможностью поставить на место ненавидимого им Симонова. – Под левый прямой ему попадешь – сгоришь. Удар пушечный. А я добавлю, если что…

      Никита скрипнул зубами от злости, побагровел. Он отвернулся, глядя куда-то вдаль.

      Друзья хотели оставить Симонова, как тот вдруг повернулся с торжествующей улыбкой.

      – Крок, а Крок… Ты ничего не слышишь? – издевательски поинтересовался он. – Вроде каблучки стучат… Как часики…

      Действительно, в вестибюле раздались голоса и стук каблуков, скрытые до того доносящейся из зала музыкой.

      В пустом вестибюле появилась живописная группа из самого большого начальства «Солейны». Непривычно быстро, пыхтя и отдуваясь, двигались бригадный генерал Никифоров и командующий Базой генерал Соломатин. Немного отставая, за ними шагал неприступный, подчеркнуто правильный майор Лебедянский, адъютант Соломатина, интриган и мастер подковерных маневров. Рядом с адъютантом тяжело топал начальник службы безопасности полковник Томский, мрачный, бритый наголо атлет в кожаной тужурке, недобро просверливая пространство тяжелым, пристальным взглядом из-под кучных бровей.

      Конечникову вдруг стало нехорошо. Эти люди наводили ужас даже поодиночке, а когда высший командный состав собирался в кучу, то всякая мелкота старалась не показываться им лишний раз на глаза.

      Впереди синих мундиров легко, независимо и стремительно- свободно летела светловолосая, молодая девушка. Было понятно, что начальство Базы почтительно сопровождает незнакомку, а не она идет с местными командирами.

      – Это она? – изумленно спросил Конечников.

      – Она, родной, она, – наслаждаясь триумфом, сказал Симонов.

      – Вот это да…

      Гостья была не просто хороша, от нее нельзя было оторвать глаз. Длинные ноги были открыты до середины бедер, талия умело подчеркнута поясом. Светлое платье сильно оголяло грудь и плечи,