Свет обратной стороны звезд. Александр Петров

свист заставил мужчину поднять голову. На посадку заходили глайдеры Теневого Корпуса…

      Внезапно снова налетела тьма. Конечников возвратился в тоскливую явь деметрианской миссии в главном городе «странников».

      – Что это было? – спросил он.

      – Это было, – как эхо ответила девушка. – Я показала тебе лишь начало и конец. А между ними была целая жизнь, наполненная любовью и счастьем.

      – Это были ты и я?

      – Тебе хорошо было со мной тогда? – вопросом на вопрос ответила она. – Когда они прилетели за мной, ты больше не думал о лояльности. Конечно, ничего не вышло… Не помог ни мобиль, ни отнятый у «шлемоголового» пистолет. Нас сожгли через несколько минут на въезде в город… Но за эти несколько минут, я поняла, как сильно ты любишь меня. Неужели внутри у тебя ничего не екнуло, когда ты пошел в атаку на корабль?

      Эти словах мертвой эланки прозвучала особенно горько.

      – На мгновение мне стало грустно, – ответил Конечников.

      Спасаясь от нахлынувших на него мыслей, он достал компьютер. Включил его, обращаясь за спасением к оставленными предкам записям.

      – Хочешь, я зачту тебе небольшой кусок из дедовой летописи? – спросил он. – Когда у меня появилась эта машинка, я скопировал многие ее страницы, когда учился печатать.

      Она кивнула, соглашаясь. Конечников подивился невозможности происходящего и начал чтение.

      «4 мая 6120 года. Температура в помещении верхнего поста плюс 15, видимость в заоконном пространстве 5 метров. Освещенность на момент измерения 50 люкс. За стенами станции сильный снегопад. Отопление работает, люди вернулись в обжитые отсеки. Тепло делает свое дело. Скоро модули биосинтеза выйдут на полную мощность. Еда не вдоволь, но есть. Смерти почти прекратились.

      У взрослых есть планы по укреплению сводов и прокладке новых туннелей вглубь теплых недр горы. Биологи заняты экспериментами по разведению грибов, рыбы в подземных озерах и растений, которые обходятся без света – то что случилось не должно повториться.

      Я тоже думаю заняться делом. Я возьму у старосты поселка метеоблоки и установлю их так, чтобы не один ледяной смерч их не вырвал. Наблюдения не должны останавливаться. Отец больше никогда не поднимется сюда, никогда не сможет даже писать, но он жив, и подскажет, как все наладить.

      Я дни напролет слушаю его рассказы о огромных глыбах льда, стометровых разломах, наполненных снегом, страшном морозе и тяжелом пути к старому поселку. Рассказывает отец и о том, что слышал от своего отца и деда про города под теплым, синим небом нашей планеты.

      Когда-нибудь мы сможем выбраться из недр горы, и все будет, как раньше, во времена, когда эланская «рогатая камбала» еще не прилетела к Амальгаме, чтобы погубить планету.

      В отсеках пусто, старших осталось немного. Я буду записывать рассказы отца и других людей. Теперь я понимаю, как легко все потерять. Нужно передать детям правду про то, как было раньше, о нашей жизни в подземелье, и кто в этом виноват. Однажды наступит день,