Свет обратной стороны звезд. Александр Петров

не моргнув глазом, ответил тот. – Боремся, боремся – и все без толку. Все стены, все сортиры этим расписаны. И откуда только эта зараза пошла, – сокрушенно махнул рукой он.

      – Если позволите, господин бригадный генерал, я расскажу, – вклинился Конечников. – Все пошло от второго лейтенанта Косопузова, много лет назад. Ему слишком долго не давали очередного звания, тогда он с горя накарябал в сортире: – Кассия, год призыва 7093, все еще второй лейтенант. Буквально через 2 недели ему кинули пару звезд. Поговаривали, что кто-то из высшего начальства увидел и распорядился присвоить. Косопузов рассказал другим, – и понеслось.

      – И что, есть помогайт?

      – Да, господин коммандер, – вставил генерал, – десять суток ареста заработать.

      – О, – задумчиво покивал головой наблюдатель. – Я есть понимайт. И что, этот первый лойтнант есть мечтайт стать кептен?

      – Боюсь, что за все его художества, пьянки и нарушения устава ему это не светит.

      – Кстатьи, – лицо коммандера стало жестким. – Не кажьетс ли каспадин дженерал, что вы мне тут сказка рассказывайт. Я ясно был видеть, что на мазл было написано «За Амалгама». Вкупье с тем, что рассказывайт судья, дело выглядейт так, будто в диметрский арми официрз есть желайт смьерт всем эланцам.

      – Это всего лишь стечение обстоятельств. То, что написал этот молодчик на борту, до включения реакторов выглядело совсем не так.

      – Так точно, господин бригадный генерал, – произнес Конечников. – Там было написано: «7099 Амальгама».

      – Конечников, получите 20 суток ареста. Вы опозорили нас перед Союзом Планет. Теперь все будут считать, что в армии его высочества великого князя служат суеверные тупые дебилы.

      – Виноват, господин бригадный генерал, – бодро отозвался Федор.

      – Oh, I`m understand. Этот официр писайт, краска после запуск рокет горьет и вместо «7099» выходит «За».

      – Мы этого писаку примерно накажем, не сомневайтесь, господин коммандер.

      – Этот молодой парьен и так слишком наказан. Он всьего лиш виполняйт приказ. Что би не говорьил ваш судья, я своими ушами слишайт, что лойтнант предупредайт об опасность. Если би он хотейт погубит плэнет, врьядли он би об это говорийт. Я не есть видейт его комэндер. Кто есть тут колонел Гагарин?

      – Наполеона этого доморощенного, стратега великого, еб его мать, полковника князя Гагарина сюда, – приказал бригадный генерал.

      – Как это непорьядочно, – поджал тонкие губы «торгаш». – Судийт инокент, то есть невиновн, бедный, незнантный официр, чтоби отвести подозрений от его богатый и родовитый комендер. В наш государств демократий и такой случай есть бит невер.

      – Будьте покойны, господин коммандер, мы разберемся.

      По знаку генерала нижние чины взяли под стражу судей трибунала и вывели прочь.

      Сам собой возник перерывчик. Служащие суда меняли таблички на судейских местах. Генерал чирикал на техно с наблюдателем на отвлеченные темы.

      Конечников смотрел на командира эскадры, на его слащаво-приторную,