Свет обратной стороны звезд. Александр Петров

было сдержаться после этого, – извиняющимся тоном произнес сотрудник прокуратуры.

      Он снова запустил запись на мониторе. Кадры сменялись каждые 2 секунды, приближая зрителя к поверхности. Очевидно, снимали с разведывательного корабля камерой высокого разрешения.

      В иллюзорной трехмерной глубине, созданной пересечением лазерных лучей на управляемой полевой матрице, вырастал пылающий город. Длинные языки пламени тянулись из окон. Нагретые огнем конструкции обвисали и обваливались, разбрасывая искры.

      Город был типично эланским. Конечников понял это по намертво вбитым в голову особенностям архитектуры, планировке кварталов и организации транспортных развязок. В свое время Федора, вместе с другими курсантами школы звездоплавания, долго и основательно учили бомбить и расстреливать поселения противника…

      Временами дым застилал все поле зрения, и оператор переходил на инфракрасный режим съемки. Тогда изображение бликовало всеми цветами радуги, согласно встроенному алгоритму дискретизации температурных зон.

      Конечников не мог понять, зачем ему показывают эти картинки. Но вот изображение увеличилось настолько, что стали видны сотни, тысячи, сотни тысяч обгорелых и скрюченных тел. Трупы лежали друг на друге в несколько рядов. Было видно, что умирали они долго и мучительно, давя друг друга в бесполезных попытках скрыться от смертельного жара.

      – Это Лакосто, столица Гало. Термическая волна пришла сюда сильно ослабленной, – прокомментировал следователь. – Этим людям повезло меньше, чем остальным.

      Не отрывая глаз от экрана, Федор машинально выпил стакан коньяка, даже не почувствовав вкуса.

      – Вот, батенька – сказал следователь. – На Гало жили 500 миллионов человек.

      – Эланцев, – машинально поправил его Конечников.

      – Человек… Спаслись немногие.

      – Я выполнял приказ.

      – Никто не велел вам сжигать планету.

      – Я предупредил командира группы об опасности падения корабля.

      – Да-да, мы проверили…

      – Все экипажи слышали, чего проверять, – взвился Конечников. – Разобраться – пять минут работы, а я в камере почти неделю парюсь.

      – Простите, виноват. Но надеюсь, хороший обед хотя бы отчасти компенсирует ваши мучения, – пристально вглядываясь в лицо первого лейтенанта, сказал дознаватель. – Вы кушайте, а я, чтобы не терять даром, времени сниму с вас показания, чтобы все было, как положено. А потом вы пойдете к себе в казарму…

      В течение получаса Конечников с набитым ртом отвечал на вопросы, а следователь тщательнейшим образом записывал это.

      Когда тот кончил, Федор едва смог поставить закорючку под протоколом допроса. Сказался прием 3 стаканов крепчайшего «клопида» и отупляющее действие обильной еды после многих дней вынужденного поста.

      Конечникову очень не понравилось, что называется эта бумага «протокол допроса обвиняемого», но когда первый лейтенант обратил на это внимание, дознаватель заверил его, что