.

могу кормить я.

      Пришла очередь Стивена удивиться. Мы будто разыгрывали сценку, явно не всерьез.

      – А что? – я пожала плечами. – Ты сам напросился. От меня сложно отделаться!

      Мы засмеялись.

      – Теперь рассказывай, что с тобой произошло? – Стивен вмиг стал серьезным и внимательно смотрел на меня, присев на табурет напротив.

      – Ничего, – я принялась водить вилкой по пустой тарелке.

      – Нет уж, – Рэтбоун отнял столовый прибор, – вдруг ты человека убила, а я тебя от полиции прячу…

      Я поперхнулась воздухом:

      – Нет! Меня предали, и, – я прикрыла глаза, сдерживая слезы. – Жила у друга, а он… ну… изменил.

      – Прости.

      Холодная ладонь накрыла мою. Я смотрела в пол и с трудом дышала. Дрожь волнами поражала тело, и я не могла сказать, что это неприятная дрожь от грустных воспоминаний. Напротив, очень… хорошо. И неловко. На мне, кроме его рубашки и нижнего белья, ничего. Неловкость сменила горячая волна желания. Стивен Рэтбоун восхитительный мужчина, мы совершенно одни…

      – В порядке? – спросил Стивен, убрав руку. Похоже, и ему не по себе.

      Воздух искрился, будто оголенный провод.

      Я кивнула, гоня прочь опасные мысли. Ты девчонка, Ари, он не посмотрит на тебя в этом смысле, не заинтересуется. Стивен Рэтбоун порядочный, добрый человек, он согласился тебе помочь, но его уровень – модели, а не восемнадцатилетние девчонки. Я стиснула зубы от обиды. Лучше бы не было этой встречи на дороге, лучше бы я уехала домой с мыслью: «судьба когда-нибудь сведет нас», чем получала от него снисходительную жалость, как к побитой собаке.

      – Еще раз спасибо, – сдавленно пробормотала я и понесла тарелку в раковину. Смотрела себе под ноги, только бы он ничего не понял. – Вкусно.

      Завтра я уеду. Завтра всё закончится, так и не начавшись.

      – Я сам! – вызвался Рэтбоун, когда я открыла кран, чтобы помыть тарелку.

      – Не стоит, я же ела, а не ты, – прозвучало тихо, губы дрожали.

      По мне ведь видно: сейчас разрыдаюсь, обманутая собой. Может, у него хобби приглашать девушек с концертов, а потом издеваться над ними – дарить надежду и забирать? Спал бы он лучше с фанатками, как его лучший друг Джерад Андерсон. Жестоко, но честно.

      Стивен рядом. Он подошел к раковине и забрал тарелку. Я слышала, как бьется его сердце, как медленно он дышит. Чувствуя на себе взгляд, я с опаской подняла голову. Смотрит строго, но заинтересованно. Или мне кажется. Ведь я хочу этого.

      Я чуть отошла от раковины – ну же, мой посуду и отправляй меня спать в гостиную. А потом мы купим пса, и я буду его кормить. Ха-ха. Стивен всё еще держал в руках тарелку и непрерывно на меня смотрел. Тишина ощущалась почти физически. Приходилось делать над собой усилие, чтобы вдохнуть и выдохнуть. Я моргнула, смахнув слезы, и сама потянулась к Стивену. Коснулась губами его губ. Пусть прямо сейчас он выгонит меня. Пусть я пожалею. Но я вспоминала Адама, которому не хватало того самого, и думала, какого черта? Жалеть точно не буду. Осторожно, боясь, отказа, я целовала Стивена. Не оттолкнул.