Хрустальный мальчик. Николь Галанина

Срединным течением дядя Белобок заправляет – этот вообще на глаза смертным выходить не любит; ему бы тишину дали да рыбы поменьше у него отнимали, он б век счастлив был. А там, где река в озеро впадает, встречаются господин Остронос и господин Лежебока, но они не в этом лесу живут, и я о них только краем уха слышал.

      Девочка поражённо смотрела на него выпученными стеклянными глазами.

      – А ты тогда кто такой? – спросила она и медленно взмахнула ресницами.

      – Говорю же, дух, – и мальчик уверенно стукнул себя кулаком свободной руки в грудь, – дух-хранитель этого дерева. Я, правда, пока только учусь, мне за корнями доверяют смотреть. А зовут меня Землерой.

      – Пф, – фыркнула девочка, – вот уж глупое имя! Дурачить он меня вздумал: духов навыдумывал, Землероев всяких! А ты докажи, что ты дух, тогда и буду тебя звать так, как хочешь! А пока ты для меня – глупый мальчик, понятно?

      Землерой пожал плечами.

      – Ну, раз надо тебе доказать, раз не можешь ты без доказательств – пожалуйста!

      И девочка вскрикнула – завизжала, вернее, – когда один толстый корень за другим стал вырываться из-под слоёв земли и снега, разрывая их, словно крот. Корни взмётывались и опирались о промёрзшую почву, отчего казалось, будто бы само дерево пытается подняться на бесчисленное количество маленьких ножек. Девочка отцепилась, наконец, от руки Землероя и зашаталась. Она утеряла равновесие и, дрожа, закрыла руками голову: один корень навис у неё прямо над головой.

      – Эй, – послышался негромкий голос Землероя, – ты чего, дура? Я же не со зла, ты сама попросила…

      И тут один из корней медленно, торжественно опустился на её голову, опустился невесомо, как ласточка – в гнездо, и погладил по волосам. Она даже прекратила всхлипывать от неожиданности и подавилась собственной слюной. Один толстый, скрученный, толстый корень за другим возвращался в почву, и земля и снег ровно укладывались на прежнее место, не оставляя никаких следов былого разрушения. Только один корешок – тонкий, но длинный и гибкий, как хлыст погонщика, гладил её по голове и касался замёрзшей, красной щеки.

      – Ладно… – девочка шмыгнула носом и вдруг до побеления костяшек вцепилась в длинный гибкий корешок, – ладно, Землерой, ты и вправду волшебник!

      Мальчик нахмурился.

      – Не зови меня волшебником, – сказал он, – я не волшебник, я дух. Это разные вещи!

      – Ладно, – покладисто произнесла она, – значит, дух, Землерой. Приятно познакомиться!

      Он присел рядом, и его рука, не укрытая перчаткой, но почему-то тёплая, потрепала её по взлохмаченным тёмным волосам.

      – Ну а ты-то сама кто будешь? – непосредственно осведомился он.

      Девочка снова шмыгнула носом и сглотнула слюну, застрявшую комком в горле.

      – А я – Анна, – важно представилась она и погрозила духу пальцем. – Без всяких сокращений, понял, Землерой? Я – Анна, Анна и только!

      – Будь по-твоему, – ласково засмеялся дух. – Как ты сюда вообще забрела?

      – Гулять ходила, –