Одна в двух мирах. Ирина Ваганова

вздрогнули от резкого окрика:

      – Выйди! Оставь нас одних! – на пороге стояла сердитая правительница.

      – Лучистая радость! – служанка поспешно поставила графин и глубоко присела, кланяясь.

      – Прочь! – женщина, затянутая в стесняющее движения длинное чёрное платье, направилась к столу и уселась напротив Юли. Как только за Тутти закрылась дверь, мать процедила сквозь зубы: – Не смей делать таких предположений!

      Юлькина кожа мгновенно покрылась холодным потом. Ужас какого-то мистического свойства, смешанный с чувством вины, подавлял сознание. Но в глубине, под всей этой мутью, ворочалась досада, и девушка, едва шевеля онемевшими губами, прошептала:

      – Это почему же?

      – Не твоя забота, вот почему.

      С минуту они сверлили друг друга недовольными взглядами. Юля, хоть и согласилась внутри себя со словами матери, из упрямства противоречила ей.

      – Диин моя подруга. Я переживаю за неё.

      – Не твоя.

      – Моя.

      Правительница поставила локти на стол, подпёрла подбородок кулаками и внимательно смотрела в лицо Юле. Та сжалась под стальным взглядом, словно маленькая девочка, случайно испортившая новое платьице и ожидавшая наказания за этот безобразный проступок. Она насупилась, с испугом наблюдая за своими чувствами. Как смеет она спорить с мамой? Мать всегда права, она лучше знает жизнь. Кто такая Юля, чтобы иметь собственное мнение?

      – Ты можешь простить покушение на Ясную зарю. Я не могу. Моя дочь умерла! – словно камни на металлический поднос падали слова матери.

      Да, это так. Юлла умерла, а призванная из другого мира девчонка совсем не подходила на роль Ясной зари. Но ведь она не навязывалась! Её выдернули из безмятежно почивающего тела и швырнули в круговорот событий, не спрашивая согласия. Юля поводила пальцем по линиям на скатерти, пытаясь унять дрожь, потом взялась двумя руками за край стола и наклонилась к собеседнице:

      – Вы отомстите за смерть дочери, послав на смерть невиновного человека, а настоящий убийца будет гулять и посмеиваться.

      Женщина прикрыла глаза и покачала головой, не веря, что самозванка смеет ей возражать.

      – Откуда такая уверенность?

      – Вспомнила! – с вызовом сказала Юля. Заметив усмешку на лице матери, она разозлилась ещё больше и выпалила, не контролируя смысл фразы: – Я вспомнила, откуда взялось яблоко. Завтра… Нет! Сегодня же буду всем, кто согласится слушать, говорить об этом! Его отравил…

      – Не посмеешь… – зашипела правительница.

      – Ещё как посмею! Уже сейчас люди сочувствуют Дине, а что будет завтра?

      Женщина резко встала, стул с глухим стуком упал на ковёр.

      – Будь разумной! Держи при себе свои догадки, – твёрдо произнесла она.

      Звучало это как заклинание, и Юля не могла не поддаться ему. Девушка тоже встала и, собрав всю свою волю, взглянула прямо в глаза матери:

      – Умоляю, вызовите меня на суд. Я буду свидетелем защиты. Диин должны оправдать.

      – Хорошо.