Пять красных селедок. Девять погребальных ударов. Дороти Сэйерс

Стрэчен! – воскликнул он.

      – Доброе утро, сэр Максвелл!

      – Хотел кое-что у вас спросить. Не знаю, слышали ли вы уже… тревожные новости о Фаррене.

      – Нет. А что с ним такое?

      Сэр Максвелл рассказал о найденном велосипеде.

      – О! – выдохнул Стрэчен. – Выглядит не очень хорошо, верно? Фаррен ужасно вспыльчив. Надеюсь, с ним не случилось ничего дурного. Миссис Фаррен знает?

      – Да. Я решил, что лучше ее подготовить на случай…

      – Она расстроена?

      – Нет. Держалась стойко. Кстати, мои люди искали вас вчера вечером.

      – Да? Ну, извините. Мы все отправились в Сэнд-Грин, а служанку отпустили. Зачем я вам понадобился?

      – Просто хотел спросить, не было ли вас дома в понедельник, в четверть десятого.

      – В понедельник вечером? Сейчас вспомню. Нет, я отсутствовал: уезжал на рыбалку в Тонгланд. А что?

      – Фаррена видели на Лористон-роуд, и мы подумали, что он заехал к вам.

      – Об этом мне ничего не известно, – произнес Стрэчен. – Но я спрошу у жены: она-то наверняка знает, – а если не она, так служанка. Они ничего мне не говорили, так что, думаю, Фаррен к нам не заезжал. Бедолага! Ни за что себе не прощу, если он действительно искал встречи со мной и я мог бы предотвратить… Впрочем, пока неясно, что с ним случилось.

      – Вы правы, – ответил начальник полиции. – Но мы в любом случае надеемся на лучшее.

      И он тронулся в путь.

      – Совершенно непробиваемый человек, – пробормотал он. – Не доверяю я ему. Но, конечно же, Фаррен не имеет к этому никакого отношения. А вот удивительный рассказ Уимзи…

      Дело в том, что часом раньше сэр Питер сообщил ему такое, что все остальное по сравнению с этим звучало детским лепетом.

      Бантер

      Потрясение было необычайным и не утратило своей силы, даже будучи преподнесенным в форме укора. Уимзи встретил бурю со склоненной головой и настолько пал духом, что смиренно позволил снять с себя серый фланелевый костюм и отправился на похороны Кэмпбелла в черном сюртуке, цилиндре и черных лайковых перчатках, к ужасу своих друзей и восхищению мистера Макуэна.

      Проблема заключалась в следующем. В четверг утром Бантер попросил выходной, чтобы сходить в кино, и, естественно, получил его. Поскольку Уимзи обедал с инспектором Макферсоном в Ньютон-Стюарте, а затем сразу отправился к Бобу Андерсону, Бантера он увидел снова лишь после полуночи, когда вернулся домой после визита в полицейский участок.

      Его первыми словами были:

      – Бантер! В доме Гоуэна что-то происходит.

      На что камердинер ответил:

      – Я тоже хотел поговорить с вами об этом, милорд.

      – Кто-то только что спешно покинул дом, – продолжил Уимзи. – Я сообщил об этом полиции. – Вообще-то на улице непроглядная тьма, и я споткнулся о какую-то ступеньку и сильно ударился. Но суть дела от этого не меняется. Кстати, нет ли у вас настойки арники?

      – Милорд, в отсутствие вашей светлости я взял на себя смелость