Отдаю свое сердце миру. Деб Калетти

ты хочешь этим сказать?

      Она не хотела действовать жестко, но ее вынуждают к этому.

      – Через пять дней мне исполнится восемнадцать. Больше никаких разрешений. Я официально стану взрослой.

      Джина шумно выдыхает, как грузовой поезд, несущийся через туннель. Ее лицо краснеет на глазах. Она вскидывает руки, вышагивая по комнате, к ванной и обратно.

      Малкольм обувается. Завязывает тонкие, как у взрослых, шнурки на ботинках. Он ненавидит конфликты. Она удивляется тому, что ботинки ему впору. Он надевал их всего пару раз, насколько она помнит. На свадьбу Патрика О’Брайена с Энджи Морелли, давней подругой матери. Энджи помогла Джине получить работу помощника юриста в адвокатской конторе О’Брайена и Беллоу. А еще Малкольм носил эти ботинки…

      «Прекрати!»

      – Прошу прощения, – бормочет Малкольм.

      – А ты куда собрался? – недоумевает Джина.

      – Я кое-что забыл в машине.

      – На улице тьма кромешная. Уже полдвенадцатого! Не забывай, что мы в Рентоне.

      У него в руке ключи от машины Джины. Аннабель однажды разрешила ему сесть за руль и покататься на пустой стоянке у школы. Она надеется, что он не попытается тоже сбежать.

      – Я мигом. Можешь наблюдать за мной из окна, – говорит он Джине.

      – Будь осторожен, – предупреждает мать.

      Впрочем, Джина даже не подходит к окну. У нее есть проблемы поважнее, чем присматривать за Малкольмом. Они остаются один на один: Аннабель и ее мама.

      – Знаю, ты не в состоянии меня понять… – делает робкую попытку Аннабель.

      – Дело не в том, что я не понимаю. Конечно, я все понимаю. Просто… мы ничего об этом не знаем! Ты вообще понимаешь, о чем говоришь? Там горы. Грузовики. Бесконечные мили дорог! Дождь, а скоро и летняя жара. Ты что, собираешься спать на обочине? О боже. Мне даже думать об этом страшно. Ты, молодая женщина, – одна? Это невозможно! И потом, ты физически не готова к такой дистанции! Это что же, полумарафон каждый божий день? Ты хоть представляешь, что будет с твоим телом? А если бежать медленнее, ну, тебе нельзя так долго отсутствовать, если ты вдруг забыла.

      – Как будто я могу забыть! Парень из Орегона только что проделал это за четыре месяца. Нам тренер Кван рассказывал. Мы следили за его блогом. Я знаю об этом больше, чем ты думаешь. И я готова. Вполне готова. После настоящих марафонов половинки уже не в счет! – Это ложь. Полумарафоны даются нелегко. Но ведь даются! – Я пробегаю здесь по одиннадцать миль и чувствую себя прекрасно. Я все рассчитала. Если я немного поднажму, то смогу преодолевать по шестнадцать миль в день…

      – А что с деньгами? Как насчет выпускных экзаменов? А Сет Греггори? Ты не можешь вот так просто взять и сорваться с места. Двадцать второе сентября, Аннабель.

      – Знаю. Думаешь, мне неизвестно? Эта дата выжжена у меня в мозгу.

      – Бегство! Симптом ПТСР! Это всего лишь мгновенная паника, как говорила доктор…

      – У меня более чем достаточно зачетных единиц, чтобы уже сейчас окончить школу. И денег тоже хватает.

      – Но