Будни и праздники императорского двора. Л. В. Выскочков

перемена моды: «При императоре Павле никто не смел и подумать о том, чтобы без пудры носить волосы или надеть то уродливое платье, которое тогда уже начинали носить во Франции. Сказывали, что кто-то попался ему в Петербурге в новомодном платье. Государь ехал, приказал остановиться и подозвал модника. У того от страха и ноги не идут, верно, почуял, в чем дело. Государь приказал ему повернуться, осмотрел его со всех сторон, и так как был в веселом расположении духа, то расхохотался и сказал своему адъютанту: "Посмотри, какое чучело!" Потом спросил франта: "Что ты – русский?" – "Точно так, ваше величество", – отвечал тот, ни жив ни мертв. – "Русский и носишь такую дрянь: да знаешь ли, что на тебе? Республиканское платье! Пошел домой, и чтоб этого платья и следов не было, слышишь… А то я тебя в казенное платье одену – понял?"»[205] В другой раз в аналогичном случае Павел I приказал посадить модника на гауптвахту[206]. Здесь же следует еще одно уточнение: «При Павле все ухо востро держали. Пудру перестали носить после коронации Александра, когда отменили пудру для солдат»[207].

      Женская мода также была вынуждена вернуться ко временам, предшествующим Французской революции. Граф Ф. Г. Головкин в своих воспоминаниях отмечает, что «для дам во все коронационные торжества были восстановлены фижмы и все сидения убраны из кремлевских покоев»[208]. Сидеть в присутствии императора было нельзя, да и пышные фижмы (фишбейны, или кринолины) не позволили бы расставлять много стульев. Французские нововведения в дамской моде были изгнаны, вплоть до сочетания в костюме цветов французского республиканского флага. Например, 28 ноября 1799 г. были запрещены «синие женские сюртуки с красным воротником и белой юбкой». В том же году, 6 мая, было запрещено дамам носить через плечо разных цветов ленты наподобие кавалерских.

      Различные регламентации касались и мужского костюма. 4 сентября 1799 г. последовало запрещение немецких кафтанов и «сюртуков с разноцветными воротниками и обшлагами; но чтоб они были одного цвета». Не была забыта и прическа. 2 апреля было запрещено иметь тупей (чуб. – А. В.), на лоб опущенный. 17 июня 1800 г. велено носить широкие большие букли, а 12 августа – «чтобы никто не имел банкенбард (бакенбард. – А. В.)».

      Воцарение двадцатитрехлетнего Александра I, так же как и начало царствования его отца, отразилось прежде всего в семантике костюма. Мало кто понимал тогда, что на российский престол взошел далеко не ординарный человек, весьма осторожный и часто непредсказуемый в своих решениях. Позднее шведский посол в Париже Лагербиелне так характеризует Александра I: «Он тонок в политике, как кончик булавки, остер как бритва, и фальшив, как пена морская»[209]. Еще ничего не было решено, но внешне бросались в глаза вновь появившиеся атрибуты запрещенной при Павле I моды. Щеголи снова причесывались «а la Titus (прическа Тита Флавия Веспасиана: завитые и начесанные на лоб волосы), на улицах мелькают круглые шляпы и длинные со штрипками под обувь для лучшего натяжения брюки-панталоны. Писатель Анри Труайя писал: «Все единодушно

205

БлаговоД. Д. Рассказы бабушки… М., 1989. С. 166.

206

Там же.

207

Там же.

208

Головкин Ф. Г. Двор в царствование Павла I. С. 157.

209

Цит. по: Окунь С. Б. Очерки истории СССР. Ч. 1.1812–1825. Л., 1978. С. 133.